За срубом виднеется палисадник Ефима Фёдоровича Полушина. Тощие рябинки колышутся на ветру. Дом - без вычурных затей и без двора.

Краешком, я уже кое-что говорил об этих Полушиных, Фёдоровичах и об их отце, покровителе Ляпиных Николаевичей и фактическом отце трех сыновей Ляпиных: Аркадия Николаевича "Большевика", Ивана Николаевича "Беляка" и Василия Николаевича. Они, эти трое, по сути, сродные братья Ефиму Федоровичу и Ивану Федоровичу, разные только матери, а отец-то один.

Ефим Федорович Полушин (сын Фёдора Михайловича Полушина), ухажёр нашей матери в молодости, человек - ну, доподлинный мужик, хлебопашец по натуре, и крепыш.

Дядя Ефим - самый вежливый изо всех деревенских мужиков. И он никогда никаким оскорбительным словцом не обидит. А каждый раз всё смотрит и смотрит на нас, на черноголовых Басовых. Неужели он думает о нас как о возможных своих о нашей мамой детях? Смешно, но, наверное, так.

Двое детей у Ефима Федоровича и тётки Анны дубоколовской, двоюродной сестры нашей мамы. Дочь Нюрка и сын Лёшка - такой же косолапый, кряжистый, как и отец. И то же обличье - длинный с карнизом нос с вывернутыми ноздрями; прищуренность и прицельность серых добрых глаз. Мы с Лёшкой учились в Палехе, и я всегда присматривался к нему, как к возможному "себе" - выйди мама за Олёшкиного отца.

Жизнь многое проясняет. Придёт время и папаша обратится к бывшему сопернику с последней просьбой о поручительстве. И Ефим окажется человеком на высоте.

И последним домом по солнечной стороне - бывший дом Ивана Петровича Чистякова, а теперь - Ляпина Степана Ивановича.

Это высокий дом, - прямо-таки звенит высотой и чистотой - обвит по крыльцу буйными нитями хмеля, стены обшиты тёсом. На задворках - яблоневый сад. За домом - колёсная дорога на дальние поля к Опарихинскому лесу и дальше через лес - в Кригоузово.

Иван Петрович Чистяков - садовод и пчеловод. Семью его я не знал. На сходки и разные сборища он как-то не ходил, уклонялся. Ни травы, ни земли, ни леса он не просил - жил пчёлами.

Когда волость перевели из Южи в Сакулино, он и вовсе от нас уехал. И потом уж всё время, сколько я помню, жили в его бывшем доме Ляпины Степановы.

Я всё ещё "сижу" на бугре у дома Аркадия Большевика. Насупротив, через глубокую траншейную выемку с песчаными берегами, через дорогу - домик Библиотеки. Небольшой, выкрашенный масляными красками, в нём что-то от дома - "жар-птицы" Ивана Мота. Только этот поменьше, а крыльцо повместительнее. Было видно, что строили его не для жительства, а для одного только просвещения. Библиотеку здесь построил когда-то мой прапрадед Трофим Кузьмич Басов. Надо сказать, что место для Библиотеки было выбрано очень удачно. Бугор. Лужайка вокруг сбегает к близкой здесь речке Чернухе. Место всех девичьих хороводов и мальчишеских игр по ранней весне, когда не весь стаял снег, а здесь уже зазеленело и можно порезвиться босиком.

Не каждое село, не только деревня, могло бы похвастаться наличием Нардома и Библиотеки, а в Панове было и то, и другое. Книги на все возрасты, свежие газеты - в любое время дня. Так было, мне рассказывали. Но было-то это при царях, а при товарищах как "бывшее царёво охмуренье" предано забвению. Мне, во всяком случае, не помнится, чтобы здесь выдавали книжки на дом или кто-нибудь приходил почитать газеты.

К стыду своему, убей - не помню, кто был библиотекарем. Первым библиотекарем, кажется, была какая-то женщина из Сакулина. Ни имени, ни образа её не сохранила моя память. Зато вторым избачом (позже Библиотека стала называться Избой-читальней) был Василий Макарович Мамаев. Он же потом и радио провёл в Паново, и первую лампочку Ильича. Но это уже, как говорится, "под занавес" старой деревенской жизни, когда и домика-то уж этого не было, и изба-читальня помещалась в лавке пурусовского дома Максима Андреевича.

Какие кадрили девки с парнями закатывали на лужайке перед Библиотекой!

Напротив Библиотеки стоял деревенский магазин, кооператив, - бревенчатая хоромина с открытой верандой впереди и с высокой, как у Почты, лестницей - крыльцом. Над крыльцом - железная вывеска

Это было не жилое строение, а казённое, бочки с керосином стояли на открылках дома. И ничего я о нём сказать не могу, разве что вспомнить один случай. Уже после переезда в дом Чистякова Ляпиных Степановых случилась в ЕПО кража. Воры по-хитрому тихо разобрали пол. Сторож даже не слышал. Валенки забрали да штуку сукна.

Рядом с Библиотекой - шатровый, под дранкой, домище Капитона Ивановича Ляпина, брата Степана Ивановича, переехавшего в дом Чистяковых из Большого Панова.

Вот уж, как говорится, - каков поп, таков и приход, какой хозяин, такой и дом. Если не знать заранее, никто не скажет, что Капитон и Степан - родные братья. У Капитона дом - рыхлое, бесформенное какое-то, облепленное дворовыми пристройками нагромождение брёвен, дранки, тёса.

А с послевоенных лет живёт в доме хозяином внук тоже Капитон Иванович Ляпин.

1983 год. А на противоположной стороне, наискосок от дома Аркадия-большевика - это уж (без сомнения) старый развалюха-дом Капитона Ивановича Ляпина.

Капитон Иванович - не человек, а какой-то орангутанг - громадина из чёрных волос по самые глаза, коротких ног и длинных, ниже колен, рук. Если Степан Иванович (брат его) был человек в деревне глубоко общественный, и дела общества, Мира, для него - кровная обязанность, то Капитоша, глубоко ко всему равнодушный, всегда отсиживался и отмалчивался. Только по запаху и узнавали, что он здесь. С желудком у мужика - беда: походя источал запахи, как у хорька. За что и получил прозвище "Фуня". В остальном его обвинить не в чем. Разве что в неистовом стремлении к продолжению рода и фамилии. Вся деревня на протяжении полутора десятков лет как будто только и жила тем, что от одних родов Даниловны до других гадала: кого та принесёт - девчонку опять, или наконец-то парнишку. Десять девок у Капитона с Даниловной, старшая уж в перестарках ходит, пора бы и угомониться - нет, бьют до победы. И, однажды, когда наконец-то Даниловна разрешилась парнишком, мужики на сходке ахнули - сидел среди них безбородый, с синим чистым лицом и в войлочной шляпе человек. "Кто ты такой?" - хотели спросить. А это был Капитон. С тех пор, хоть другое прозвище давай - чист, аккуратен, кроме запаха табака - никаких.

Что бы вы думали, девки-то Капитоновы какими себя показали! Рассказывали мне потом. В Войну из других домов - парни целыми обоймами на призывной пункт в Палех, а Капитон выставил восемь девок. По силе любая из его девах мужику не уступит. А только после войны, когда, звеня медалями и сверкая орденами, нагрянули в Паново фронтовички - сёстры Ляпины, все восемь в званиях от старшего лейтенанта до старшего сержанта, притом, не одни, а с увязавшимися фронтовиками, - все так и ахнули, увидев сколь красивы, оказывается, девки у Капитона Ивановича.

Да вот - беда, опустел с тех пор многодевковый дом в Малом Панове - увезли фронтовики девок, как победные трофеи.

За Капитоном был когда-то двухэтажный трухлявый дом Ивана Алексеевича Горбунова, кузнеца Точно-Прочно. У Горбуновых нижний этаж наполовину в земле, а сам дом - развалина, тронь посильнее - развалится. Обменялся Иван Алексеевич с Иваном Мотом. Деньгами придал "Точно-Прочно". Подремонтируйся и живи. Для двух одиноких душ - рай с малиной. И место сухое, не то что в отцовском тереме у самого болота, лягушки квакают перед окнами.

Стали жить в доме Полушины, Иван да Марья. Таких сочетаний имён по деревням немало. Но эти - на особинку: молодые люди городского склада в условиях деревни, богатые наследники, и надвигающиеся социальные перемены, барышня-институтка и слюнявый воздыхатель. Что самое лёгкое - как не пиры, не уход в алкогольное забытье. Пили, ели, веселились. Желающих на дармовщинку в деревне да не найдётся?! И проезжающих тьма. Со всех окрестных деревень слетались к Ивану Моту и Марье Анархистке любители выпить, закусить.

Брат Ефим пробовал усовестить Ивана перестать смешить свет и остепениться.

Дом Горбуновых оказался трухляв до крайности - в нём и жить-то нельзя. Но дело сделано, обмен совершен, а деньги профуканы. Иван совсем спился, а Марья совершила новую операцию: дом продали, перешли жить в сарай на задах и купили фотоаппарат. Здесь в сарае Иван Мот и скончался.

Фотографирует возле сарая Марья. Баба молодая, смазливая, самогонку гонит. Кого сфотографирует, с кем выпьет, с кем переспит - от деревенских парней отбоя нету. От такой жизни ребёночка прижила. И однажды повесилась.

В конце 20-х годов дома здесь уже не стояло. Оставался один фундамент из просмолённых, вечной прочности столбов, да злополучный на задворках сарай, у которого фотографировалась вся деревня во времена Марьи Анархистки.

1983 год. Ни следа от сараев Марьи Анархистки и Ивана Мота Полушиных.

Замыкает порядок в Малом Панове приземистая, широченная и с большим открытым двором Чайная. Она же и Постоялый двор, с тех пор как запрещено было деревенским пускать на ночлег и постой проезжих. Она же и Народный дом, когда приедет в шарабане кинопередвижка или агитатор из города. И мы, безбилетная детвора, на сцене по очереди крутим за ручку динамо-машину, и в световом пучке на экране бежит немое кино. Если же агитатор пожалует - мы бежим с палками, стучим по-над окнами домов, кричим: "На собрание! Всем на собрание!"

Возле Чайной - кормушка для коней, стоят на столбах корыта.

Вот и вся наша деревня. Дальше пойдут уж до самых бульваров Большой дороги - амбары и амбары. А между амбарами змейкой вильнёт пыльная дорога в Морыгино.

1983 год. Ни Чайной - Нардома, ни магазина ЕПО. Вообще весь конец Малого Панова смят, разрушен, сравнен с землей. Какие-то бурты щебёнки на месте Чайной, и среди этих мелкокаменных развалин и завалов копошится железным навозным жуком трактор "Беларусь". Можно догадаться и понять: совхозное начальство превратило конец Малого Панова в бетонорастворный узел.

Никаких бульваров Большой дороги. Дальше дорогу на Курилиху пересекает бетонная стрела автострады. Ни полей, ни деревьев. А в Малом Панове, как и в Большом - ни зелёного кустика - столбы, столбы с проволочными нитями и высокое чистое над головами небо.

ЧАСТЬ 1.   ПАНОВО и ПАНОВЦЫ     

Стр.33 из:   1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33   Читать дальше 

НАЗАД к ОГЛАВЛЕНИЮ