Был такой в деревне Федор Михайлович Полушин, человек состоятельный. Его деды первыми из всех пановцев завели просторный постоялый двор. Дом и надворные постройки - едва ли не одни из лучших, а то и самые лучшие в деревне. Его дом-картинка, под железом, раскрашенный и с фигурным крыльцом, стоял крайним в Большом Панове напротив мясников Урановых.

Дом этот был наряднее купеческих: резные карнизы, деревянное кружево наличников окон, железная крыша, железные, по-городскому, водосточные трубы. И весь - словно облит лаковыми красками. Крыльцо с витыми резными же подпорками - терем, не дом. И неумеренное возлияние красок: розоватые стены, зеленая крыша, синие переплеты окон, бордовые полы, не дом, а прямо-таки жар-птица.

Фёдор Полушин по завещанию дом отписал младшему из сыновей, Ивану (Ивану Фёдоровичу Полушину). Не знаю, каким образом младший из двух сыновей оказался наследником дома. Будто бы потому, что старший, Ефим, уезжал в Сибирь и какое-то время проживал там.

Не велико оказалось и наследство, оставленное отцом, чтобы надолго хватило, не Демидовские дворцы с заводами - пришёл и конец. Продал Иван дом жар-птицу - обменялся с кузнецом Иваном Горбуновым "Точно-Прочно". У Горбуновых двухэтажка в Малом Панове. Пьяному - что? Меняет одноэтажку на двухэтажку, да ещё поближе к родному брату, напротив.

В доме-тереме Ивана Полушина прочно уселся деревенский кузнец Точно-Прочно. В руках у нового хозяина дом приобретал новый вид. Исчезла пышная резьба на водосточных трубах и воротах, но зато сами трубы починены. И хотя трубы стали не столь красивыми, но зато прочны. Исчезла резьба и со стоек парадного крыльца, а сама дверь отныне была заколочена изнутри намертво и никогда, помнится, больше не открывалась. Зеленая крыша теперь пятнилась чёрными железными пластырями-заплатками, однако больше не протекала, как у прежних хозяев. В некогда шумные комнаты, где раньше рекой лились дорогие вина и слышалась пробочная пальба, теперь вползли и притаились вместо винных запахов запахи ржаного хлеба напополам с картошкой, и кислых щей.

Всё, абсолютно всё, в лице дома менялось, подстраиваясь под "лицо" и характер нового хозяина. Просторный двор из звонкой корабельной сосны, тонувший в подступившей болотной сырости с полураскрытой железной крышей, обреченный на умирание и гниение - вновь воскрес. Выкопанная оградительная канава приняла в себя воды, осушила двор. Прогнувшийся было хребет из стропил выпрямился. Одним словом, всё стало "точно-прочно".

Во дворе, в одной из бывших Полушинских конюшен, у Горбуновых была устроена слесарная механическая мастерская: станки по дереву, станки по железу; тиски, напильники, молотки, зубила - целый арсенал инструментария.

Загадочная личность этот Фёдор Михайлович. Мужик, а землю не пашет. По достатку - купец, а торговли не ведёт. Ахали деревенские, узнавая, что Фёдор имеет большие связи в верхах власти. Женился Фёдор Михайлович на городской. Приехал из города с молодой женой. От неё у него - двое детей: Ефим (Ефим Фёдорович Полушин) и Иван (Иван Фёдорович Полушин).

Фёдор Полушин, человек на деревне столь же странный, как и многие в Панове, отказал старшему сыну Ефиму в наследстве и всё отписал младшему из сыновей, Ивану, и тем самым во многом изменил жизненные пути обоих сыновей.

Иван Фёдорович Полушин, младший сын Фёдора Михайловича Полушина имел кличку "Мот".

Иван Фёдорович был слабым на вид - в чём только и душа держалась - тонкая психологически натура, болезненная ранимость, неприспособленность к обстоятельствам жизни - интеллигент до мозга костей. Нет, я не хочу покривить душой и накрутить на Ивана Федоровича одно плохое. Он был мягок, безволен, но не подлец. Никому он не причинил никакого зла, кроме как самому себе. После Шуйской гимназии учился в Университете в Москве на факультете словесности. Не окончил. Мечтал "пострадать" за народ - связался с кружком народников. Отец прервал сползание любимого сына на революционную стезю - отозвал в деревню. Нашлась подружка из анархиствующих прожигателей жизни, Марья, дочь мелкопоместного дворянина - уцепилась. Прилепилась к нему, как банный лист к жопе, простите за грубое слово. Анархистка, прожигательница жизни, художница, лицом - Шамаханская царица, особенно, когда оденется-разоденется.

От слюнявого воздыханья за "несчастный русский народ" до стакана водки - дорога прямая, скользкая - под уклон. Получив наследство, Иван Мот начал устраивать ко "дню рождения" фейерверки, в этих местах невиданные, пиры с шампанским, прогулки на верховых лошадях. Иван Федорович то ездил по деревням и собирал фольклор, то пил запоем по неделе.

Марья Анархистка рисовала портреты деревенских баб и девок. Когда всех нарисовала, перешла на проповедь равенства полов и свободной любви. На базаре в Шуе видели её однажды голой с лентой через плечо. На ленте надпись: "Долой стыд!"

Деревня с жарким любопытством следила и ждала, что же будет дальше у Мотов. А кончилась эта история уже в другом доме, бывшем доме кузнеца Ивана Алексеевича Горбунова, с которым Иван да Марья обменялись.

У Горбуновых - шестеро парнишек и девчонка: Миша (Михаил Иванович Горбунов), Костя (Константин Иванович Горбунов), Витя (Виктор Иванович Горбунов), Митя (Дмитрий Иванович Горбунов), Саша (Александр Иванович Горбунов), Ваня (Иван Иванович Горбунов) и Ленка (Елена Ивановна Горбунова). Все - по матери круглоголовые, ясноглазые, чистые, а деловитые и работящие - в отца. Каждый из парнишек кому-то из наших был ровесник. Высокий, сильный и тихий Михаил - ровесник нашему Михаилу; горбоносый, худощавый и сутулый гармонист Костя - нашему Аркашке; спокойный крепыш Витька, которому я когда-то раскроил голову железным аршином, - ровесником был мне; ушастый Митька - нашему Ванюшке; ревун маленький Сашка - нашему Коле; ползунок Ванюшка - нашему Василку. Где-то между старшими и младшими, всеми ими любимая, ходила в первых помощницах матери энергичная Ленка.

Точно-Прочно - на редкость скупой человек, детей держал в чёрном теле. Мальчишки все у него - как только становились на ноги с четверенек - начинали кузнечить или непременно что-то мастерить. Зря хлеб никто не ел. Каждый зарабатывал свой кусок хлеба: горбоносый Костя - Гармонист, Михаил и Витька "Силач" - в кузне с отцом, младшие: Митька, Сашка - дома с матерью трут гнилую картошку на крахмал.

Кузнеца Точно-Прочно назвать кулаком язык не поворачивается - мастеровой деревенский рабочий. Но по самому своему духу стяжателя, скопидома, превратившего всю свою семью, всех детей в батраков, это был страшный паук - мироед, кулак. Дай такому небольшую поблажку - и вместо одной маленькой кузни на два горна, что курила каменным углём и дзенькала под высокой гатью за мостом у Малого Панова - заработал бы целый кузнечно-сварочный, а то и ремонтный завод.

Никто не видел в деревне кузнеца Ивана Горбунова без кожаного фартука, в праздничной одежде, а имел. Так и детей одевал во всё самотканое, прочное - на износ. За столом, бывало, сам отрежет от круглого хлеба каждому по краюхе, съел - жди, может, даст добавку, может - нет. Ключи от амбаров, кладовых носил на шее вместе с крестом на гайтане. Продукты жене своей выдавал по весу. Ни крошки хлеба не упадёт за столом, ни колоска на поле, ни картофелинки на огородных грядах. А ещё что придумал! Сперва мы, мальчишки, думали, увидев белоснежные лепешки в руках у Горбуновых однолеток, что это как у Максимовых Пурусовых - белый хлеб. Попробовали - безвкусная преснятина. Чтобы не пропадала гнилая картошка Точно-Прочно сделал механическую тёрку, получал крахмал. Из него и пеклись белоснежные лепешки.

Запоздал маленько Точно-Прочно выдвинуться со своей кузней из дальних боковых непроезжих деревень к Пановскому тракту - не рассчитал, что так быстро на смену социальному строю частного предпринимательства придёт строй коллективной собственности.

Со смертью жены Точно-Прочно откололся от детей, нашёл себе вторую жену в другом районе, в деревне. Дом забрать с собой не насмелился, зато железо с крыши всё снял и перевёз к себе.

Однако у Ивана Горбунова выросли хорошие ребята, для войны - как раз... Пятеро ходили на Отечественную войну, ни один не вернулся. Изо всех шестерых в живых остался лишь самый старший, Михаил. Не было бы счастья, да несчастье помогло, говорится в пословице.

Михаил Иванович Горбунов, сын Ивана Алексеевича Горбунова, служил в двадцатых годах в танковых частях, простудился, заболел: воспаление внутреннего уха. Была операция, долбили за ухом кость - повредили лицевой нерв. Вернулся Михаил криворотым, чуть что засмеётся - рот набок. Переживал ужасно. Девушка его отказалась выйти замуж "за калеку". Женился Михаил на девке-перестарке, на Нюрке Куклиной (Анна Ивановна Куклина). Засиделась в девках, бедна - не та причина: один глазок у Нюрки меньше. Добрая, веселая девушка нашла свое счастье. Пятерых детишек по-гобуновски круглоголовых и ясноглазых подарила Нюрка мужу.

1947 год. Я видел в Сорок седьмом Михаила с Нюрой. Построили они себе маленький домишко на Пурусовских развалинах и живут. Он - первый тракторист и механик, она - колхозница.

ЧАСТЬ 1.   ПАНОВО и ПАНОВЦЫ     

Стр.30 из:   1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33   Читать дальше 

НАЗАД к ОГЛАВЛЕНИЮ