А, может, это вечный вопрос - супружеская верность? В конце концов, без шуток и иронии: кто или что повинно? Личная распущенность, безотносительно к тому или другому полу, или присутствие объективной закономерности?

Понимаю, прочитавший эти записки может усмехнуться. Мол, эк куда хватанул: "объективная закономерность". Не проще ли сказать - самая примитивная басовская сладострастность. Юбочники, вы все, Басовы. Прапрадеды, деды и отцы на коротенькую ножку спотыкались, по их дорожке пошли дети, а за ними и внуки, и, по всей видимости, и правнукам указан тот же путь.

Если бы только одни Басовы были поражены этим, но ведь, кроме них, и другие тому же подвержены. Отмахнуться одними только генами, бунтующей кровью, могучим жизненным зовом к продолжению рода, да ещё добавить сюда "несходство характеров" - куда как просто. Оставим и вливание кипящего фосфора в жилы, когда человек "теряет голову" и влюбляется в молоденькую девчонку. Никто же не желает понять и разобраться, отчего такое случается.

Васька женился по приказу отца. У Нади не было другого выхода, её выгнали из дома беременную. Любила ли она Василия? Любил ли он её - вопрос отпадает - не любил. Отец "спас" семью. А может, погубил навеки. По приказу не любят. Я это не к тому, что Вася был прав, уйдя из семьи к другой. И не к тому, что она в отместку ему за это будто бы "наставила рога". Страдает семья. Но спрашивается: почему на десятки лет затянулась эта их нелюбовь? Почему кризисная фаза подступила под полусотню лет? Ведь когда очень не любят, с этим обычно не тянут: раз-два объяснение и - спина в спину. Значит, какое-то чувство было, и взаимное. Суда по возрасту дочерей, по дистанции рождения между первым и вторым ребенком в 12 лет первый кризис наступил уже в 54-ом году и был "погашен" вторым ребенком Наташей. А выросла Наташа и - взрыв.

Падение нравов? Морально-бытовое разложение? Вторая любовь, наконец, как примирительно и снисходительно любят говорить жёны про своих "гуляк" мужей, вторая молодость?

Какая нелепость: только-только повзрослеть за войну, возмужать, работая и учась, созреть как инженеру и, так и не дозреть как гражданину, при том, однако, успев разложиться в нравственно-бытовом смысле. Что может быть противоестественнее?

- Я тебе не все рассказал, - после продолжительной паузы сказал Иван.- Принес я грибов, Надя сварила ему похлёбку. Я отнёс. Он немного поел, сказал спасибо. Теперь, говорит, поправлюсь. За эти 12 дней мы с ним виделись часто. Я ходил, навещал его чуть ли не каждый день. Ни о чём таком больше мы не говорили. И меня он встречал хорошо. Зато Эмму не мог видеть. Как увидит её с матерью, кричит: "Вот твой выбл...к!". Плохо они, отец с дочерью жили, плохо.

- Почему же "выбл...к"? Она его законная дочь. Не понимаю такой ожесточённости, - сказал я и всё думал о завещании. - Про завещание кто-нибудь еще знает?

- Возможно, Михаил, она с ними очень откровенна. Остальные братья - едва ли.

- Завтра у Нади спрошу.

- Не покажет.

- Покажет. И ещё как, - угрожающе сказал я.

В день похорон я пришел рано на Войкова 27, и сразу к Наде с вопросами.

- Надя, ты почему скрываешь от нас посмертное завещание Васи? - сказал я, поймав ее на кухне.

- Не было никакого завещания. Кто это тебе наговорил?

- Было завещание, и оно есть. И ты мне покажешь его сейчас же. Иначе, я скажу об этом во всеуслышание. И тогда уж…

- Кто сказал? - изменила тон Надя.

- Иван сказал, он читал, но не до конца. Что бы там ни было, это воля умершего, приказ для живых.

- Хорошо, Серёжа. Да, есть такое завещание, - призналась Надежда. - Я тебе вынесу этот блокнотик. Только прошу, не показывай его Аркадию.

- Почему?

- Ну, я прошу тебя.

- Хорошо.

Блокнотик. На маленькой страничке бумаги в клетку шариковой ручкой Васины слова:

Были ещё два пункта. Но они густо замазаны чёрными чернилами. Прочесть невозможно. Нетрудно догадаться, что они могли содержать упрёки, а, может, те же обвинения в адрес старшей дочери или жены. Вымазаны после смерти, это явно.

- Могу я спросить, что тут ещё было написано? - сказал я Наде. - Можешь не отвечать, я тебе верю. Проклятия?

- Да, Серёжа. Замазала от стыда...

Михаил с Таней, оказывается, знали про завещание.

- Какая жестокость, - проговорил Миша. - Даже и умирая, продолжает ненавидеть.

- Тот, кто это писал, умирать не думал, - сказал я. - Когда знают, что пришла и стоит за спиной Костлявая, о "моей доле имущества" не думают.

ЧАСТЬ 9.   ИВАНОВА РАТЬ   

Стр.142 из:   129  130  131  132  133  134  135  136  137  138  139  140  141  142  143  144  145   КОНЕЦ 

НАЗАД к ОГЛАВЛЕНИЮ