|
|
| Сергей Басов |
НА ПОЛЕ БРАНИ |
46 |
|
|
|
Следовало доложиться старшему по званию. Парилов пробежал глазами по сидевшим за столом. Генерал-майора, командира дивизии, высокого и полного, он знал в лицо, но рядом с ним сидел генерал-лейтенант, сухой, остроглазый с белыми висками. Выбрав его, Парилов глухим, простуженным голосом доложился:
- Товарищ генерал-лейтенант, командир взвода разведки 648-го стрелкового полка, гвардии рядовой Парилов, прибыл по приказу адъютанта командующего фронтом для получения взыскания за хулиганский поступок на минном поле при захвате "языка".
Наступило молчание. Генералы удивлённо переглядывались.
- Какое взыскание, майор? - спросил у Ковача генерал-лейтенант.
Майор Ковач доложил:
- Товарищ командующий, Парилов не был осведомлён о цели его визита в штаб дивизии. Командир полка, подполковник Шемардин, счёл необходимым дать пять суток походной гауптвахты командиру разведвзвода Парилову за немыслимо дерзкое и безрассудное форсирование минного поля с захваченным "языком".
Генерал-лейтенант, вытирая платком лицо, подошёл вплотную к Парилову, заглянул ему в глаза. Видно было, что он очень волновался.
У Парилова перехватило дыхание. Перед ним в генеральской форме стоял поседевший, но по-прежнему курносый командир 427-го стрелкового полка Александр Васильевич Бороздин
- Не узнаёшь, капитан?
Как мог Прилов не узнать Бороздина, с которым он прошагал столько километров в огне, в смертях? Но не узнать Парилову было проще. Ведь нет уже прежнего весельчака Семёна Парилова, "дезертира" и "перебежчика", не жалеющего ни своей, ни чужой жизни, приготовившегося не за три, так за четыре месяца покончить с немцами и вернуться в старинный русский городок, где его с нетерпением ждала девушка с глазами-озёрами.
Тому Парилову всё реальное земное виделось в сказочном свете, и воображаемый мир, в котором он жил, был сияюще волшебным. Ему и война вначале показалась похожей на поход со средневековым князем Игорем Святославичем, и главным было заветное желание "испить шеломом Дона". Немного не дошёл он, два-три километра, не испил воды в Дону, кровью захлебнулся. В лесной землянке возле Закрутнёвки, он очнулся другим человеком.
Этот протрезвевший Парилов, хвативший лиха по самые ноздри, никогда уже не вернётся в сказку про Ивана Царевича, умыкнувшего любимую на сером волке. Тем более - в сказку, где Иванушка-дурачок стал королевичем. Ему, "хулигану", "бандиту", гвардии рядовому Парилову превращение в капитана ни к чему.
- Никак нет, товарищ генерал-лейтенант, - ответил Парилов. - Вас неправильно информировали. Я никогда не был капитаном. И вас вижу впервые.
Командир дивизии сказал командующему, продолжая разговор, который они вели до появления Парилова:
- Что я вам говорил, Александр Васильевич… Он никому и ни в чём не признается. Хотя… - комдив хотел ещё что-то прибавить, но командующий жестом остановил его.
- Оставьте нас одних, - медленно, тяжело проговорил Бороздин и повёл глазами.
Парилов стоял навытяжку, ничем не выражая своего отношения к происходящему.
 |
46 |
 |
