|
|
| Сергей Басов |
ЧУДЕСНЫЙ СПЛАВ |
99 |
|
|
|
Когда начальник находится в отделе, устанавливается полнейшая тишина, слышно, как у старика Бирюкова шуршит карандаш по бумаге, почти беззвучно работают очкастый чудак Рузитис и важничающий Растокин.
- Леонид Иванович, как у вас дела с трубой для вытяжки? - спрашивает Парилов, останавливаясь за спиной Бабича.
Старик Бирюков, давно уже вставший в молчаливую оппозицию новому начальнику, сказал как бы себе под нос, тихо, но так что можно было услышать:
- С трубой - дело "труба".
Парилов не отозвался. Бирюков у него зачислен в группу "отрицательных", хотя явных проявлений "отрицательности" у старика не было, а вот Лёня, как ни странно, ходил у Парилова в "положительных"
Парилов стоял и ждал ответа Лёни, а тот упорно молчал, что становилось совсем уж неприличным.
Парилов ждал, ждал и Лёня, когда начальнику надоест торчать за его спиной.
Лёня стоял, уставившись в белую стену перед собой. Голова вдавлена в узкие плечи. На нём - старенький пиджачок, неглаженные брюки с пузырями на коленях. Весь он как бы сосредоточился в напряжённом затылке и в неестественно прямой спине.
Парилов сделал шаг и встал рядом.
Нет, не весь Лёня переместился в затылок и спину. Оказалось, что работали пальцы рук, всунутые в выдвинутый ящик стола.
Парилов полюбопытствовал, заглянул в ящик и увидел, что Лёнины пальцы потрошили окурки-бычки. Покончив с этим важным делом, пальцы замерли.
- Что же мы с вами так и будем: я - спрашиваю, вы - отмалчиваетесь? У вас, Леонид Иванович, возникли трудности? Прошла неделя, а на вашем чертеже только рамка… - проговорил Парилов.
Лёня по-прежнему молчал, но отреагировал спиной и ногами. Прямая его спина вдруг выгнулась дугой, образовав горб. Кирзовые сапоги под столом перестроились: стоять рядом они не захотели, а образовали походную колонну: носок левой ноги упёрся в пятку правой.
- Ну, это уж совсем не смешно, Леонид Иванович, - сказал Парилов. - Вы, что, не в настроении сегодня?
Пальцы Лёни в ящике стола скрутили цигарку - козью ножку - набив её жёлто-чёрными крупинками табака. Запечатали цигарку и… снова замерли.
Положение Парилова становилось унизительным. Пытаться разговорить человека, отвернувшегося от тебя и не желавшего с тобой разговаривать - смешно.
Авиационные техники Клава, Люся и Нина, готовые прыснуть со смеху, закрывали рот ладошками.
А Лёня не спеша достал трут, кремень и кресало и стал высекать огонь.
- Здесь курить нельзя, Леонид Иванович, - остерёг его Парилов. - Давайте, выйдем в коридор.
Удивительно, но Бабич послушался.
 |
99 |
 |
