|
|
| Сергей Басов |
ЧУДЕСНЫЙ СПЛАВ |
100 |
|
|
|
Парилову этот выход в коридор, подальше от глаз сотрудников, спас уязвлённое самолюбие. Никто ещё его так открыто и вызывающе не игнорировал, как "положительный" Лёня. Надо было как-то защитить рушащийся авторитет. На людях пришлось бы говорить с Лёней резко, а это дало бы пищу для разговоров между Бирюковым и Ворониным с дальнейшим распространением среди ИТРовцев, чего Парилов бы не хотел.
Никакого принципиального или душеспасительного разговора между ними не произошло и в коридоре. Они молча стояли и курили. Но теперь Парилов мог вернуться в КБ с улыбкой человека, что-то узнавшего.
Всё поведение Лёни говорило о его душевном нездоровье.
И действительно, Лёня Бабич был контужен в окопах и конец войны дослуживал санитаром в госпитале.
С первыми же залпами салюта Победы госпиталь расформировали, и Лёню Бабича местный военкомат демобилизовал по медицинским показаниям.
В госпитале Лёня пристрастился к спирту, и в мирное время выпивать не перестал. Придёт домой пьяный, мать с сестрой начинают ему выговаривать. Он в ответ берёт ремень, и загоняет их под стол.
Так и жили: мать с сестрой сидят под столом, а Лёня за столом допивает бутылку. Сидит Лёня, цветёт сухой улыбкой. Каждая морщинка у него на лице будто по лекалу выведена: пунктиры, тонкие линии, жирные контурные линии - лицо, как чертёж.
Со стороны, может, и смешно, а домашним - беда.
Прознав Лёнину историю, Парилов с облегчением переменил отношение к нему с требовательного начальственного на равноправное товарищеское, братское, и в то же время подчёркнуто уважительное. Теперь Лёня был для Парилова как бы одним из его бойцов.
Способствовало этому и то, что и он, и Бабич страдали одной и той же болезнью - сознанием своей неполноценности. Были они так называемыми "ломаными карандашами" войны. Они стеснялись этого, и всякую снисходительность со стороны здоровых принимали как оскорбление. Они вовсе не чувствовали себя героями войны.
Ну, а инцидент с молчанкой, вовсе не был игрой или подчёркиванием неуважения к Парилову, это что-то перемкнуло в Лёниной душе, хотел он ответить, да не мог, словно рот зашили.
* * * * * * *
Случилось так, что Лёня опоздал на работу и не на какие-то там 5-7 минут, а на полдня. В войну даже за малейшее опоздание отдавали под суд. Сейчас не война, но всё же опоздание было слишком серьёзным. К тому же Лёня был членом партии, вступал он на фронте.
А опоздал Лёня потому, что "проспал". Не совсем так, однако… потому что Лёня ночевал у подружки. Утром подружка закрыла комнату и отправилась по своим делам. Лёня стучал в дверь, но никто ему не открыл. Тогда он залёг в постель, досыпать.
Вызвали Лёню вместе с Париловым к директору завода.
У Турлапова сидели парторг ЦК Марченко и начальница Отдела кадров Милованова.
 |
100 |
 |
