- Как не слышать? В ушах звенит - так вы кричите, - отозвался Гусев.

- Я осилю! Не будет вас, завод не остановится, и жизнь будет продолжаться. Незаменимых нет. Я постараюсь, товарищ Гусев, не доставить ни вам, ни другим недоброжелателям, к которым вы преклонили голову, удовольствия посмеяться надо мной. Так что вы мне нужны сегодня или никогда.

 

И в этот день мне не удалось сходить в конструкторский отдел. С утра до обеда пробыл в металлургическом цехе. Прошёл всеми нитками технологического процесса от приёма концентрата до выдачи черновой меди и слива шлаков в отвалы. Это было первое - беглое - знакомство.

 

В обед рассыльная принесла приказ по заводу: Гусев увольнялся и поступал в распоряжение Главмеди. Это был удар для меня. Я надеялся, что старик покапризничает, но останется.

Гусев вошёл, улыбающийся, держа выписку из приказа на вытянутой ладони:

- Вот, пожалуйста.

- Зачем же? У меня есть, - сказал я, нарочито не отрываясь от дел, давая понять, что больше им говорить не о чем. - Что ещё?

- Пришёл попрощаться.

- Прощайте.

Гусев встал и тихо побрёл на выход.

 

Никогда мне не постигнуть, видно, какие болевые ощущения и тревогу вызывает вторжение нового человека, к тому же начальника, в устоявшийся, сработавшийся и сложившийся коллектив.

Как машиностроитель, я мог бы такое вторжение сравнить с заменой сильно изношенной главной детали механизма другой, новой. В прежнем механизме все детали притёрлись друг к другу и худо-бедно механизм работает. А с новой деталью почему-то начинаются перегревы и перекосы, скрипы и стоны. Старые детали никак не могут приноровиться к работе новой.

Я и не подозревал, что вторгся, а понимал свой приход как чуть ли не само спасение отдела в целом, как спасение коллектива. Находился я пока в состоянии восторженной эйфории.

Сказанное Гусевым, что меня не хочет Горский, не было для меня секретом, и только подтверждало необходимость спасения отдела.

 

Мирно текла жизнь как исследователей, так и конструкторов. Никакой органичной связи между ними не было. Первые копались в рудах, концентратах, шлаках, вторые эскизировали, конструировали, обслуживали ремонтное дело механиков в цехах. И управлялись они из двух разных центров: исследователи из технического отдела, конструкторы - из кабинета главного механика завода. Ничто не вызывало необходимости объединения, кроме "каприза" Горского, решившего избавиться от меня, и в этом объединении видевшего средство осуществить это. Либо я сдамся и приду к нему просить избавить меня от исследователей, либо результаты моей работы - как человека неопытного - будут такими, что моё увольнение станет для всех, в особенности, для директора единственно возможным выходом спасти дело.

Была у Горского и задача стратегического порядка, со временем он собирался и, наверное, смог бы занять место в верхах. Не имей он - при всём его большом уме - ещё большего упрямства, ничто бы его не остановило. Нужно было только немножко времени.