В папке среди других бумаг (анкеты, автобиографии и прочего) было два листочка - справки из Шуйского горсовета: одна - на моего отца, другая - на мать. Шуйский горсовет сообщал, что гражданин Басов Иван Григорьевич и гражданка Басова Мария Ефимовна в списках лиц, лишённых избирательных прав по городу Шуе, не значатся.

- Не понимаю, - сказал я, - что же тут секретного? Я это и так знал.

Шаргин снова возвёл глаза горе и ничего мне не сказал, взял у меня папку, положил в сейф и закрыл его.

Я так и не понял, провокатор ли он, преступник, скрывающийся от властей, авантюрист. Но он был моим другом.

Вообще-то мне удивительно везло на сомнительные знакомства. Я так быстро сходился с подобными людьми и был на дружеской ноге. Я рад был иметь их своими друзьями. Это обстоятельство требует особых раздумий и анализа.

Правда, это я вижу сейчас, когда я пишу эти заметки-воспоминания, а тогда я стремился к людям ярким и исключительным.

Приходится признать, что я был порядочным простофилей. Ужасна была моя доверчивость. А грубость, прикрытая шуточками… И жестокость, наследие деревни, безотчётно выплёскивалась… Да и вообще я вижу в себе тогдашнем много плохого. Некоторые поступки были до того отвратительны, что удивительно, как их могли терпеть мои знакомые и друзья.

Не понимаю, за что меня любили, да и любили ли? Может, это мне только казалось? Может, всё положительное, описанное мной в предыдущих частях записок - это не обо мне, а о моём двойнике? Что если во мне сидят двое: доктор Джекил и мистер Хайд? И я писал о себе хорошем, умалчивая о плохом?

Что, если вся жизнь моя….?!

Шаргин ходил к девушке, работавшей в бухгалтерии, она жила по соседству, наискосок, на нашей же улице. Звали её Раиса. Девушка была уже в годах, лет тридцати, рыжеватая и белолицая. Шаргину тоже было около трёх десятков лет, если не больше. Он уже пошёл службу в армии, учился в военно-лётном училище, если можно этому верить. Был уволен из армии по сокращению. Говорил, что женат не был, намекал на то, что скоро будет играть свадьбу.

Я начисто забыл про справку из Шуйского горсовета. Мы с Шаргиным по воскресеньям выпивали.

Денег я зарабатывал много. Соревновался с Ермаковым. А Шаргин всегда ходил в безденежных. Я был рад угостить товарища, а он считал, похоже, что заслужил угощение. Меня только похвали, сразу угодишь в товарищи и даже в друзья до гроба. Бутылка горькой на столе скрепит любой дружеский союз.