По простоте душевной я считал, что никаких недоговорённостей между братьями существовать не может - поинтересовался его службой в Чистополе. Он заявил, что никогда в Чистополе не был и ранений не имеет. Я был откровенно шокирован. Тогда брат бросил мне полупризнание: "каждый выживает, как может". В то время, время раскулачивания и усиления классовой борьбы, за кулацкими детьми охотилась милиция, и, как я понял, Аркадий что-то подчистил и подправил в документах. Возможно, ему помог "один человек", а брату пришлось заметать следы подлога.

Говорю "возможно", потому что это только моя догадка. Не осуждаю, зная, какие гонения мог претерпеть брат. Но я бы так не поступил.

Услышанное от Ядвиги: "Аркадия надо было спасать", и всё её речи насчет того, чем ей пришлось пожертвовать, наводило на мысль, что "спасителем" Аркадия мог быть милиционер, и что ради этого была принесена в жертву Ядвига.

Спрашивать об этом у Ядвиги было нельзя. Братская дружба не позволяла. В моей памяти хранилось много разных неприглядных поступков Аркадия. Так что, одним больше, одним меньше, не имеет решающего значения. Промолчу. Одно только я усвоил: там, где присутствует наш Аркашка, наверняка без его плутни не обойдётся. Но он в этом - в гроб ляжет - не признается. Такой уж он человек.

Я уже говорил как-то, что за одну его смелость, за его удальство - качества, которых во мне не было - я готов был молчать и делать вид, что ничего не знаю. Может быть, это плохо. Пускай будет так. Но люблю я своего брата с самого деревенского детства. И Бог мне судья!

Ядвига неузнаваемо изменилась за прошедшие три года. И прежде красивая, теперь она блистала какой-то нечеловеческой красотой: прямо гоголевская Солоха из "Вечеров на хуторе близ Диканьки", только городской модификации. Помнится, раньше она была сумасбродкой, способной на непредсказуемое, но сдержанно ждущей своего часа. Теперь в ней бурлила свобода, и её красота стала опасна.

Женская дикая красота… Сколько в ней отравленных чар, как влечёт она к неотвратимой гибели. Что может ей противостоять, да и может ли вообще? Говорят, есть в красоте и целительное волшебство. Мне такой красоты встречать не приходилось.

Время шло. Чай выпит. На будильнике два часа ночи. Кровать одна. Боже мой, я схожу с ума! Какие глаза у этой женщины! Я хочу её! Один шаг, слово, взгляд - и в пропасть!

"… Найдёшь себе украинку…" - звенит в ушах голос Катюши. Дурочка, пионерка... Зачем ты дала мне уехать? Почему не разбросала мои вещички? Ты, что, не поняла ещё сущности своего Перекати-поля? Да, нельзя, нельзя меня отпускать одного! Меня же уведут, как глупого телёнка! Я же теряю ум и волю, видя женскую красоту!

- Ну, будем спать, - произнесла Ядвига и, выключив свет, стала раздеваться.

Вот он, тот момент, когда женщина берёт над тобой власть. Я цепенею. Я призываю на помощь всё своё умение выискивать в понравившейся женщине её недостатки и, высмеяв их, разрушить чары.

- Ну, чего ты? Раздевайся… - говорит Ядвига, обнимая меня.

- Простите, но это как-то не по-людски. Вы же порядочная женщина, а я женат и люблю свою жену.

- Ты…?! Ты отказываешься от меня?! - вскрикнула она, как от боли, и со слезами уткнулась в подушку.

Я вышел на улицу, и остаток ночи бродил по городу. Про эту "победу" я никогда не расскажу Кате.