По воскресеньям мы ходили в гости к Катиным маме и тяте на Солонцы. Нас всегда охотно принимали, угощали.

Тятя, Иван Алексеевич, громадный и неуклюжий, кажется, только и жил что воспоминаниями о Германской войне. Рассказывал, как воевал, как попал в плен, как три раза пробовал бежать из плена, пока не купила его одна богатая немка, фермерша. Был он у неё и работником, и сожителем. Вдовушка Ингрид слёзно упрашивала Ивана навсегда остаться в Германии. Были у них общие дети, двое мальчиков, научившихся бойко говорить по-русски с отцом, по-немецки с матерью. Колебался Иван: двое сыновей подрастало в России, на Урале, и двое же здесь, в Германии. Убежал от фермерши тайком, не мог открыто уйти на глазах у детей.

Сводные братья Кати: плутоватый Серьга, работавший в Пожарке, и Андрей, работавший на Мехзаводе, не изъявляли особого к нам расположения. Они не могли простить отцу его вторую женитьбу и рождение ещё одного сына Лёшки. Не было случая, чтобы мы с Катюшей сидели с ними за общим столом.

Мне очень нравилась моя юная жёнка: мила, скромна и сговорчива. Правда, скупа на ласку, но это от застенчивости. А смущается как! Прямо так вся и займётся, как зорька ранняя.

Ничегошеньки-ничего не знали мы о том, как надо жить, да и не задумывались. Будущее покажет: хорошо это или плохо. Ещё нарадуемся и нагорюемся, а сейчас нам: 16 + 19 = 35, если вместе сложить.

Эй, вы, кому не нравится, что мы такие молоденькие "закабалили" себя браком, не поживши нисколечко, завидуете нам? Бестолковые мы? - Наверно. Зато весёлые и неунывающие. Не унываем, что сбираем, а унываем, что мало подают! И бога, христа исуса, мы ещё вас научим, как жить!

Нам с Катюшей мама и тятя Кореньковы подарили поросёнка: приучайтесь, де, по-нашему, по-уральски жить - на всём своём, ничего казённого. Вот, мол, отдаёте всё жалование Болонцам на обеды, а возьмите да выкормите поросёнка пудов на шесть - вот вам и мясо на полгода. Потом и коровушку заведёте, молочко своё будет. А там и дом свой построите…

А что?! Я загорелся. Катюша, умница, только поддакивает муженьку-фантазёру. Планы великие. И вот уж умозрительно вырастили мы из поросёнка свинью, потом много свиней… Беда! Что с мясом делать, да ещё таким жирным? Из тёлочки выросла корова "Звёздочка", молока - залейся! Не решили только самую мелочь: чем всё это животное царство кормить, где брать сено для коровы?

На прокорм поросёнка тёща дала мне пару мешков картошки, накопанной на своём огороде возле вдовьего дома. Боже упаси снабжать зятя батиным добром! Сыновья Ивана Алексеевича строго следят, чтобы мачеха не разбазаривала отцовский продукт.

Нашего поросёнка мы поместили в хлев к болонцовскому кабану, а картошку отдали Лукерье Яковлевне, чтобы и нашего кормила.

Время шло, но наша животина что-то совсем не росла. Захожу в хлев с железным складным метром, обмеряю порося: ни в высоту, ни в длину нет прибавки ни на сантиметр. Болонцовский растёт, а наш хиреет, да ещё стал каким-то горбатым. Однажды я подсмотрел, как злая Лукерья Яковлевна кормит поросят. Вынесет она им картошку, их кабан нашего отпихнёт и жрёт, а наш стоит в стороночке, как бедный родственник, ждёт, что останется.