Первый день на работе…

Демидовский дворец белым лебедем, расправив крылья и вытянув тонкую шею четвёртого этажа, устремлён через сад к пруду. Справа завод гудит майским жуком. Слева - плотина с двумя рядами тополей, сзади - посёлок с улицами, разбегающимися то вверх, то вбок.

Конструкторский отдел занимал зал на третьем этаже Белого Дома: чугунные монументальные камины по углам; большая люстра в центре потолка; окна выходят на балкон с колоннами. Для десяти человек - даже слишком свободно, а люди жмутся к стенам и окнам. Начальство - в отдельной комнате.

Оглядываюсь с интересом. Народ какой-то странный. Видят, что пришёл незнакомый человек, уставились на меня, как сычи, и молодые, и старые. Начальство из-за полуоткрытой двери в две пары глаз глядит в зал, сверлит глазами новичка в шляпе, при бабочке и с пузатым портфелем, усаживающегося за свободный столик с независимым видом.

Что-то меня озадачила такая встреча. Вчера главный инженер удивил, не назвавшись, не представившись. Сейчас - конструкторы, склонившиеся над чертёжными досками. Почти все - молодые парни и девушки, только двое старичков: один лохматый, с вытаращенными "бешеными" глазами, другой - с усами.

А, чёрт! Я им сейчас врежу, как вчера Галине Батьковне!

- Милостивые государи! - громко сказал я и помахал призывно шляпой. - Поскольку ни ваше весьма чуткое начальство, ни вы, не желаете считаться с правилами приличия и хорошего тона, позвольте мне исправить это досадное недоразумение и представиться самому!

Зовут меня Сергей Иванович Басов, я холост, одинок, заочник Московского ВЗИММИ, 2-й курс. Моё конструкторское амплуа: общее машиностроение, подъёмно-транспортные машины и механизмы.

Работал на Аффинажном заводе в Москве, чертил, эскизировал. Работал в Саратове на машиностроительном заводе "Универсал". Там мы "сдували" проволоко-швейную машину, копируя немецкую. Работал здесь, на Урале в Синарстрое, конструировал и проектировал. "Боднул" начальника в стенгазете, и меня уволили якобы за отказ от работы. Затем восстановили, но желание работать в Синарстрое пропало. Рядом была другая стройка, но она сгорела и была ликвидирована. И вот я сюда, к вам. Принимайте блудного сына! Подхожу - нет?

Конструктора молчали и смотрели куда-то за моё плечо. Я обернулся: так и есть, начальство вышло из укрытия и смотрело на меня, как Сталин на классового врага в период сплошной коллективизации.

- Могли бы и не паясничать - сказал начтехотдела Коломийцев, здоровенный мужик с пятнами румянца на щеках.

- Да ладно, ничего страшного и не случилось, - остановил его начальник конструкторского отдела Журавлёв, остроносый, с золотыми "нэпманскими" зубами. - Но зайти к нам надо было в первую очередь.

- А куда и к кому я должен был зайти? К вам? Или к вам? - дерзил я под явно одобряющие улыбки конструкторов.

- Ваш начальник - он, - указал Коломийцев на Журавлёва. - А я над ним начальник.