После получения паспорта, все дела у меня пошли хорошо. Проблемы, с грузом которых в феврале я ехал сюда в поисках новой родины, были исчерпаны. И моя несокрушимая убеждённость в противоправности действий советских властей как-то ослабла. Я не отказался и не пересмотрел свои взгляды, это придёт много позже. Просто она (убеждённость), как бы потеряв свою остроту, отошла в тень. Это состояние расслабленности и умиротворения впоследствии станет частым моим спутником в определённых жизненных ситуациях как предшествующее чему-то плохому. Оно порождало во мне чувство тревоги, интуиция предсказывала, что вскоре меня ожидает беда. И я стану бояться этого чувства умиротворения, засекать его в себе и принимать меры предосторожности. Но чаще всего я опаздывал, удар судьбы настигал меня, оставляя следы на сердце и … в трудсписке. По большей части такое понимание самого себя приходит не сразу. Говорят, умные учатся на чужих ошибках, я же учился на своих. Видимо, плохо учился, мне суждено было ошибаться всю жизнь.

Много времени у меня отнимали разные кружки и сообщества, но больше всех - стенгазета. Служащие и ИТР Главной конторы не очень-то были охочи до общественных нагрузок. Я был в коллективе, пожалуй, самый молодой, свободный: ни кола, ни двора. Нагружали меня так:

- Выберем Серёжу Басова! Кто - за? Кто - против? Кто воздержался?

- Все - за! Принято единогласно!

Международная организация помощи борцам революции - МОПР, Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству - ОСОАВИАХИМ, Красный крест, ГТО - всё Серёжке Басову. Он ни от чего не отказывается, даже, вроде, как-то рад, честолюбец.

Самая что ни на есть погибель вонючая для общественника - это стенгазета. Уж кто только на этом рукописном органе не сломал себе башку! Партийный секретарь "бьёт" редактора и слева, и справа: и за "беззубость", и за "острозубость". Да и другие товарищи тоже. Критикнёшь кого, а он обидится - и не здоровается при встрече.

И совсем не честолюбие загнало меня в "стеннуху". Мне нравилось заниматься общественной работой, особенно - писать, заниматься газетным делом. Один сбор заметок для газеты чего стоил! Набегаешься по этажам, но это ещё ничего: ноги длинные, с детства бегун наипервейший. Беда в том, что никто в газету писать не желает, но и не отказывается. Тот же комендант Красного Дома Цапков: "напишу-напишу!" А потом оправдывается: "бумаги не было". Ждёшь-пождёшь, время выпускать газету, а ни одной заметочки. Ах, так!!!! Рассержусь и развеселюсь. Сядем втроём: Юля-плановичка, Валюшка-копировщица и я - главный редактор, главный рисователь-карикатурист и главный писатель всяких заметок о том, что на ум придёт. Сидим одни в Главной конторе, оформляем газету, тихонечко песенки распеваем, про "красоток кабаре", "тореадоров" и уж пренепременно: "очи чёрные". После полуночи девушки растянутся на диванах, спят, а я заканчиваю газету.