|
|
| СЕРГЕЙ БАСОВ |
ЗАПИСКИ. ЗАПОЛЯРНЫЙ |
-120- |
|
|
|
Закончил и увидел, что никого уже на этаже, кроме меня, не осталось. Ушёл и я.
Сначала - на почту.
Хотелось переговорить с Гатчиной, но оказалось, что до 5-го марта на Ленинград и область никакие заказы на переговоры не принимаются. Тогда дал телеграмму, чтобы Катя ждала меня в конце марта.
Теперь - на свою новую квартиру.
Ветер такой сильный, что я едва устоял на ногах.
Между разноцветных коробок домов мелькнул один серый и неприветливый. Это мой дом.
И вот я в пустой квартире. Гулко отдаётся эхо шагов. В окнах - никакого обзора: дома с той и с другой стороны.
И здесь мне жить, в этой квартире. Почему-то странно, что эти неудобные двери, выкрашенные в грязновато-белый цвет, станут со временем привычно знакомыми и даже, возможно, любимыми.
Засосало под сердцем, когда стоял у окна. Ветер гудел и завывал, а в моей душе звучала песня "Белым снегом замело". Эта песня про нас с тобой, Яна. И я запел в пустой, гулкой комнате под аккомпанемент ветра:
Отзовись, отзовись хоть письмом, хоть звонком…
И опять стоим мы на платформе, в дальнем конце. Декабрь дышит холодом, сеет снежную крупу. Яна, высокая и холодная, два часа тому назад услыхавшая: "Я всё сказал жене. Нам больше нельзя встречаться". Вижу, как вьётся парок из её рта.
- Зачем ты это сделал?
- Я больше не мог лгать и притворяться. Я же тебе говорил, что со мной такого ещё не было никогда.
Глаза её заволокло слезами.
Прошёл мимо, грохоча, пассажирский поезд, а мы стояли и чего-то ждали. Чего? Кто, кроме нас самих, придёт нам на помощь в нашей трагической любви?
Подошла электричка.
- Твой поезд, - напомнил я.
- Успею. Будут ещё.
Вторая уже электричка обдала упругой волной разбрасываемого воздуха.
- Дай, я тебя поцелую, - рванулась она.
- Опоздаешь.
- Дай!
- Беги, а то уйдёт.
 |
120 |
 |
