Побежала. С полпути вернулась, обняла у всех на глазах и жарко поцеловала.
Тогда я не прочувствовал этого поцелуя, я испугался, что кто-нибудь из знакомых увидит.
Я помню и другое, раннее. О развязке мы тогда и не думали.
- Басов, сколько в тебе энергии, молодости!
И гладит мои седые виски. Точь-в-точь, как в этой песне.
Этот снег, этот снег, что не тает никак.
Этот снег, седина у тебя на висках…
Сердце разрывается от этих звенящих слов. Где ты, Яна? Почему не пишешь? Или тебя уже там давно нет? Или ты осуществила свою угрозу и уехала на рыболовецкий флот? А, может, сжимаешь моё коротенькое письмецо в руке и твердишь:
Белым снегом замело, запуржило, занесло.
Не дотянутся к тебе провода…
Иду в гостиницу. Солнца уже нет. Косой стеной несётся снег. И ветер - остервенело злой.
Неужели никогда "не дотянутся сюда провода"?
С почты - в ресторан. 3 марта 1968 года, воскресенье
Снова работал.
Снова был на почте. Там - лишь одно письмо - от Кати.
Там же встретил братьев Игоря и Вадима Щупа-Дуброва. Посылали матери деньги.
Обедал с ними в ресторане. Потом напросился к ним домой, слушать "Отзовись".
Оказалось, что Игорю Федосьевичу исполнилось сорок лет. Пришли в гости Роза и Алла. Выпили.
Роза Васильевна Игоря не любит. Так и сказала: "Я люблю другого. Он военврач. Служит в Германии. Через полтора года он уходит в отставку, будем вместе".
Провожали меня всей компанией до гостиницы.
ТТП-2. 4 марта 1968 года, понедельник
Денег 1 рубль 40 копеек. Продуктов: остатки булки и сахар. Банки из-под консервов и маринованных огурцов - пусты. Полмесяца я живу на 30 рублей.
На работе ко мне обернулся Зыков:
- Сергей Иванович, вы не обидитесь?
- А что такое?
- Вы вечером шли… С Щупой-Дубровой?
- Да, шёл. А что?
- Не советую.
- Не понимаю.
 |
121 |
 |
