Он ещё что-то говорил о Твардовских, об Исаковских, о своих виршах… Смысл этого разговора я понят так: "Ты, Басов, видимо останешься тут начальником. Заступись за старичка-пенсионера. Видишь ведь, я и в выходные работаю".

- Вы бы сходили в партком, - советую я, понимая всю силу внутреннего страдания Фрола Ивановича.

- А что - партком? Гамберг поручил Шепеленко переговорить с начальником железнодорожного цеха. Там вроде есть какая-то свободная единица. А если - нет, Блатов - отдел кадров - будут трудоустраивать. Если уж и там - нет, пойду в партком, скажу "Дайте работу!"

  

Сколько сейчас получает Фрол Иванович, я не знаю. Должность у него денежная, но чисто номинальная - "Начальник технадзора ОКСа".

  

- У нас, в Печенгском районе, я являюсь старейшим членом партии, - продолжал Фрол Иванович, встав, наконец, и прохаживаясь по комнате. - При райкоме партии есть секция старейших коммунистов. Я - председатель. Меня утверждал областной комитет партии. Мы анализируем членство в партии, следим, где и почему прекратился рост. И потом… я - член райкома партии.

  

Мне как-то неудобно стало слушать Фрола Ивановича, мне не нравилось, что он преувеличивает своё значение, восхваляет себя. Я словно присутствовал на похоронах, когда возвеличивают покойника. Но ведь Фрол Иванович был ещё вполне здравствующим.

И я удостоился этой его откровенности по причине вполне прозрачной: он давал понять мне, его будущему начальнику, каков его, Фрола Ивановича, вес здесь, в Заполярном. Он будет цепляться за любую травинку, лишь бы не увольняться. Впрочем, почему бы ему и не цепляться за должность? Силы ещё есть и потому не хочет человек уходить в небытие пенсионерства.

- Мне сейчас нельзя уходить на пенсию. Отца содержать надо, брат больной, - повторял он уже сказанное. - Остальные братья погибли, кто - в Гражданскую, кто - в Отечественную. И я вполне себе здоров. Бабушка моя умерла недавно - 119 лет. Отцу скоро 100, а он ещё мужик крепкий. Пенсию ему не дают - не заработал. Я и не болел никогда. Воевал в железнодорожных войсках, подполковник инженерных войск. Вы - я вижу - тоже… Рука… В войну?

- Да, в войну.

- У меня тоже было тяжёлое ранение: пуля пробила ухо и вышла у подбородка. Врачи удивлялись: как я остался жив? Пуля прошла в полмиллиметре левее мозга. Потом образовалась плёнка. Позже организм отрастил кость. И не болит. Так что, здоровье - как видите…

  

Конечно, каждому человеку его ранение кажется самым опасным.

  

- И потом… Всё равно надо работать. Жене - пять лет до пенсии.

  

Вон оно как! Жена у Фрола Ивановича молодая. Ей тоже надо пенсию. А то у мужа не хватает денег на прокорм!

  

- Вторая жена? - поинтересовался я.

- Вторая. Первая умерла. Дети у меня от первой.