Его знают в модельном цехе, он берёт там досочки-планочки для домашних нужд.

Его знают в Заводоуправлении, Хорошо с ним знаком парторг ЦК и заместитель директора завода тов. Самарин А.Г. из-за склок по квартирному вопросу.

Его знает второй заместитель директора завода тов. Медведев как жалобщика по работе.

Его знают в райкоме партии, в редакции газеты "Тагильский рабочий" - тоже по жалобам.

Его знает уборщица Шура как сварливого, придирчивого человека.

Его знают в отделе как человека грубого, склочного, карьериста и подхалима.

Но вряд ли найдётся такой человек, что знал бы Дениса Цыганка как хорошего человека, товарища и коллективиста. Даже его собственная жена говорит о нём с нескрываемым презрением.

Казалось бы, средоточие стольких доблестей в одном человеке должно было найти отклик и получить в отделе соответствующую оценку. Да, казалось бы… Не-ет! Он - лучший человек отдела! Не удивляйтесь. Лучшим в отделе объявляют того, кто больше всех заработал.

  

Я не дорисовал портрет этого непризнанного гения склоки и злобствования: у него большие, крепкие скулы, острый подбородок, длинный нос чуть ли не закрывает рот, буквально "лежит" на подбородке. Когда Денис начинает сердиться, скулы его задвигаются, усики-соплячки ощетиниваются, нос выдаётся вперёд - прямо не человек, а волкодав. У него и соответствующая пословица в ходу: "Дай бог вашему теляти та нашего вовка зъисти!"

В общем, довольно колоритная личность.

Наконец-то черновая работа по капитальной переработке "Чудесного сплава" окончена. Сегодня написал первую страницу первой главы.

ШАЛАГИН ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ.

Представьте себе, как у окна, за узеньким столиком, заваленным мелко исписанными листочками, сидит смуглый, широколицый, с длинными, свешивающимися на виски чёрными волосами, грузноватый парень-переросток - это Шалагин. Рядом с ним за вертикальным кульманом сидит собеседник, бритоголовый, в коричневом френче. Они о чём-то беседуют. Чёрные глаза Шалагина, утонувшие в провалах глазниц, на мгновение закатываются, лицо напрягается и, преодолевая заикание, он возражает:

- Э-э-э…! Я э-э-э-э! Это и так знаю! - Шалагин - о чём бы речь ни шла, с кем бы он ни говорил - сначала всегда возражает. - Э-э-то трактуется так. Я вам расскажу. Я вас поучу, - проговаривает он и теперь, уже спешащий, скороречью, без заикания.