Бежать прямо из лагеря невозможно: стены высоки и поверху - колючка. Попытки сбежать были, даже подкопы делали. Безрезультатно. Кончалось смертной камерой и расстрелом. Спросил у Степана, что за камера. Оказывается, она - в бетонном подвале.

- А с работы убежать можно, нет? Куда водят? С какой охраной? - допытываюсь у Степана.

Он не знает. Работает на шахте. Из неё убежать и вовсе немыслимо.

До этого я не ходил на работы, а тут 5-го августа пошёл. Спозаранку встал в воротах, выстоял и попал в бригаду из десяти человек. Конвой: два немца с овчаркой.

Паровозик "кукушка" отвёз нас за город. С платформы узкоколейки поманило сбежать, да собака настороже.

Привели нас в посёлок рушить пустые дома тех, кто уехал в эвакуацию на восток. За домами - поле спелой ржи. Если бы не охрана - юркнул бы в высоченную рожь и - ползком, по-пластунски.

Порушили один дом, нас перевели на другой. Я заметил, что в домах есть крепкие подполья, в них можно спрятаться. Рухнет дом - посчитают убитым, а вечерком можно вылезти и - в степь.

Некогда было додумывать этот план до конца. Как только мы принялись рушить второй дом, я залез в подвал. Сижу, выжидаю, а немцы не уходят. Дом рухнул, хватились меня, стали искать. Пустили собаку, она и нашла.

Били меня, можно сказать, милосердно: ногами не топтали, и за это спасибо. Только расцветили кулаками лицо. Конвоиры оказались из австрийцев, они не зверствуют.

- Ми нэ будем сказовайт комендант о твой побег, - проговорил один из конвоиров, когда мы подходили к лагерным воротам. - Ти - стар человек, и я - стар. Мне тебья жаль. Буди жив.

Забираюсь на крышу. Степан на своём месте - смотрит на город, в сторону своей хаты. Мой избитый вид не спрячешь. Объясняю:

- Пробовал сбежать, - и с упрёком: - Моего дома отсюда не видно.

Опять ловлю себя на том, что можно было бы и помягче.

- Есть будешь? - спрашивает Степан. - Немец дал.

- От немцев милостыню не беру.

- Хороший немец…

Хотел бы я знать, отчего немцы вдруг стали такими хорошими? Один дарует жизнь раненому комиссару на поле брани. Другой укрывает беглого пленного, не отдаёт его на расправу. Третий делится галетами. Видно, врезали им по пятое число. И молниеносной войны у них не получилось. Они, похоже, кончают воевать. А мы, русские, только начинаем. И злость в нас только закипает. И не будет никому пощады!

КТО С МЕЧОМ К НАМ ПРИДЁТ, ОТ МЕЧА И ПОГИБНЕТ!