|
|
| Сергей Басов |
СМОЛКЛИ ПУШКИ |
25 |
|
|
|
Промучилась Лиза всю ночь, под утро родила. Раздался слабенький детский писк.
- Кто-о? - спросила Лиза.
- Девка, - ответил Афанасий.
Он завернул маленький попискивающий комочек в меховую доху.
- Ну. вот… таперича у тебя и сын, и дочь, - проговорила Лиза, улыбнулась… запрокинулась и затихла…
Афанасий растерялся: что делать? За дочкой ли следить, чтоб не задохнулась в волосатой дохе, жену ли укутать и снести в сани?
- Лиза! Лизонька! - кричал он. - Только не уходи! Не оставляй меня одного с малыми детьми! Сейчас лошадь запрягу - и к фершалу!
Приподняв Лизе голову, Афанасий стирал со лба жены холодный пот. Обезумев, целовал её побелевшие искусанные губы, дышал ей в лицо.
Наконец спохватился, выскочил из избушки, запряг лошадь.
Стоя в санях, Афанасий гнал лошадь, нахлёстывал.
- Н-но, Буланка! Выручай!
Попискивала в дохе, давясь шерстью, новорождённая дочь. В передке саней, постукивая головой о грядушку, лежала белая, неестественно спокойная Лиза. Глаза её были открыты. Лиза была мертва.
Дочке Афанасий дал имя Зинаида.
"Эх, Лиза, ты моя Лиза, боевая подружка! - думает о жене Елисеев. - Зачем оставила меня одного? Мужское ли это дело растить-воспитывать дочь?"
Мысли Афанасия Николаевича перескакивают к дочери Зинке. Она в положении вторым ребёнком. Принесёт Зинка ему второго внука - воспитывай, старый. Первый - от солдата, Серёжки Листового, что ушёл на войну, да и не вернулся, погиб.
* * * * * * *
Марченко выждал, когда Елисеев пройдёт по всему фурменному ряду свистящих "клавиш" и вернётся.
- Здравствуйте, Афанасий Николаевич. Как работается?
Елисеев постучал ломиком о чугунный пол фурменной площадки, оправил малиновый кончик фурмовки, сунул его в бак с водой и тогда только ответил.
- Здравствуй, парторг. Как видишь, хорошо робим. Надо бы лучше, да некуда, - сердито проговорил Елисеев.
На квадратном, грубо скроенном его лице по усталостным складкам пролегли полоски пота. Он сдёрнул с головы серую с полями шляпу, обтёр ею лицо.
- Первый конвертер на ладан дышит, Второй - никак не отремонтируют который уже месяц, а Третий - ухайдокали… остановили. Извини, руки грязные, - уклонился он от рукопожатия. - Надёются, что месяц долог… да десяток дней-то не растянешь… - Елисеев вынул из бака с водой фурмовку и боднул Марченко исподлобным взглядом. - Хочу спросить тебя, парторг, когда и как нам план выполнять?
Он встал под дождь искр, падавший из-под напыльника конвертера и, приплясывая, стал прочищать фурмы.
 |
25 |
 |
