|
|
| Сергей Басов |
СМОЛКЛИ ПУШКИ |
21 |
|
|
|
- Думаю, что он не знает, что встретит здесь меня.
- А мать твоя, что приезжала сюда за сыном, не могла ему сказать?
- Да, мама могла ему сказать…
- Ты в августе ездила в Шую… Вы с ним там виделись?
Надя ответила не сразу.
- Да, мы… виделись. Одно его слово - и я бы осталась с ним, - призналась Надя. - Видишь, мы с тобой в одинаковом положении… связаны мы, ты дочерью, я - сыном. Правда, у меня семья разбита, а у тебя - нет. Конечно, можно оправдаться, что мы изменили своим половинам, потому что сначала они нам изменили. Твоя Татьяна - с Городецким, мой Семён - с партизанкой Евдосей. Но мы же так не скажем?
Первая не скажу я, и не потому, что боюсь правды. Я с тобой… кажется, впервые узнала, что такое любовь. Смешно, но это так. Я так тебя люблю, что нет ничего на свете, чем бы я не пожертвовала ради тебя, моя любовь. Страшно так-то любить…
Вот сына отправила с бабушкой, и не тоскую о нём, не еду. Будто он мне здесь лишний. От квартиры отказалась, только бы встречаться с тобой без осуждающих глаз Паши Рудаковой.
- Любишь меня, а могла остаться с ним, - подвёл черту Устинов. - Вот так и у меня: люблю тебя, а живу с Татьяной.
- Лёня, а ты любил Татьяну? Моя мама часто говорит, что муж любит жену здоровую, а брат - сестру богатую. Ты разлюбил её, когда она… заболела?
Он не успел ответить. Кто-то показался вдали и шёл сюда. Надо было расходиться.
* * * * * * *
- Хочу с тобой поговорить, Надежда, - подошла к Наде Рудакова.
- Говори, Прасковья Андреевна, - вяло согласилась Надя. - О чём? Опять - о схеме?
- О тебе…
- Обо мне? А-а! Понимаю… давай…
- Надежда, ты неправильно ведёшь себя, - начала Рудакова, и её ветвистые брови ощетинились - недовольна.
"Ну, конечно же, - догадалась Надя, - говорить будем про Леонида Александровича: как нехорошо, неприлично отбивать мужа у жены, разбивать семью".
- А если я его люблю, Паша? Люблю и ничего от него не требую. Мне бы только видеть его, хоть издалека…
- Кандель брешет людям про вас, ваши свидания и прочее. Надо бы предупредить Леонида Александровича. У него могут быть неприятности и по партийной линии.
- Что нового могу я сказать Устинову? Он и так всё знает и понимает. Городецкий травит его из-за меня. А Кандель - верный пёс Городецкого. Они хотят "снести" Леонида Александровича. А он стал - заметно - слишком нервным. Всякое слово неправды причиняет ему почти физическую боль.
 |
21 |
 |
