|
|
| Сергей Басов |
СМОЛКЛИ ПУШКИ |
34 |
|
|
|
Он стоял столбом в дверях, почти касаясь головой верхней перемычки. В вечной фуфайке и кирзовых сапогах. Глаза - в смешливом прищуре, большие уши - торчком.
Одно время, до войны, он был главным механиком завода. Но после приезда из Казахстана разжалованного из директоров Шерстнёва, перешёл на подсобное хозяйство. Сказался опыт работы Ильинского в деревне: подсобное хозяйство завода заработало на отлично. Ни в каких хищениях он замечен не был, в подхалимаже - тоже. Единственной его слабостью были женщины. Да и то впоследствии оказалось, что он себя оговорил.
У Ильинского определённо были актёрские задатки. Каламбурил, острил, высмеивал всех и каждого, не делая исключения и для себя. На него никто не обижался, нельзя было обидеться на Александра Ивановича Ильинского за его добродушный юмор.
Кому положено было, тот знал, что Александр Иванович из поповской семьи, сорванной с родной земли и отправленной на Северный Урал на спецпоселение. Умные руки и любовь к механизмам помогли Ильинскому сперва освоить рабочую специальность, потом, после послабления спецпереселенцам, он превзошёл и инженерную науку… и теперь ходил в начальниках.
При других обстоятельствах Турлапов рассмеялся бы на шутливое обращение Ильинского, но сейчас ему было не до шуток.
- Это ты…? - Турлапов ткнул пальцем в направлении корзины, голос его прервался. - Ты… принёс?! Серафима, выйди! - приказал он секретарше.
Из кабинета грохотало.
- Ах ты, лысая образина! Ах ты, сукин сын!
- Смягчи, Господи, ко мне, грешному, грубые сердца…! Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его…!
- Я те дам "царя Давида", чёртово паникадило! Видите ли, директора он пожалел! Знаю я вашу жалость! Подхалимы! Почему не детишек, не отощавших рабочих, пожалел?! Отвечай! Жалостливый нашёлся!
Турлапов звонком вызвал Симу и велел пригласить Айзековича. Заместитель директора по общим вопросам и снабжению Михаил Абрамович Айзекович не вошёл - влетел в кабинет директора. Полненький, симпатичный, никогда ни на что не обижающийся, Айзекович был в своём обычном чёрном костюме, сшитом у знакомого свердловского портного.
- Твой подчинённый?! - директор указал пальцем на Ильинского. - А это его "дела"! - указующий перст переместился к корзине. - Разберись. Представишь мне материал для передачи в следственные органы.
Ильинский стоял с видом грешника, кающегося перед аналоем. Он и словечко проронить боялся, понимая, что, только изображая глубокое раскаяние, он мог надеяться утишить гнев директора и спастись от домзака.
Вид кающегося Ильинского, однако, влиял на директора. Последнюю фразу он произнёс несравненно мягче, хотя её содержание… Александр Иванович ещё ниже склонил совершенно безволосую, глянцевую голову.
 |
34 |
 |
