Всё, абсолютно всё, было за "союз" Нади с Навагиным. Формально она не состояла в браке с Семёном. Даже строгая Людмила Михайловна была, по всей видимости - за. Не было необходимости оправдываться: Надя вернулась к своему первому мужу. И совесть успокаивала Надя тем, что Семён в письме освободил её от клятвы верности. Убитый или живой Семён Парилов - теперь не имело значения.

Мысли Нади стали совсем другими, будто вступила она в какой-то иной мир, мир, где не было Семёна. Вернее, он стоял где-то вдали, на горизонте, почти не видимый и не ощущаемый. Надя даже не обижалась и не сердилась на него. Он оставил её одну, и она сделала свой свободный выбор.

"Живите хоть сто лет, Семён Сергеевич, - думала она. - Проклинайте свою Надю. А она никогда и ни в чём вас не упрекнёт, а могла бы. Возможно, даже и поблагодарит вас за то, что вы её поняли ещё тогда - на поляне за Осиновой горой. А в самом начале долгой войны милостиво отпустили её на все четыре стороны, сняв клятву. Так уж у нас с вами сошлось одно к одному: ваш характер, мой характер… И не суждено, видимо, нам быть вместе. Не по любви пришла я к Навагину и не от легкомыслия, а от горькой бабьей тоски по мужской ласке. Назовёте меня дрянью или ещё каким плохим словом? И будете правы. Но только я - человек, может быть, когда-нибудь и разглядите…"

  

Утром Навагин проводил Надю до госпиталя. Он крепко держал её за локоток, будто трофей, захваченный в бою. На них обращали внимание, узнавали, здоровались. Надя шла молча, опустив голову. Она ненавидела себя и давала слово, что больше такое не повторится.

Однако когда под вечер Навагин пришёл за ней в госпиталь, весь госпитальный персонал приник к окнам и ждал: выйдет ли Надежда Зорина к ловеласу механику или нет? Вышла.

Шла она к нему, только голову поднять не могла. С виду послушная, позволила себя приобнять и увести.

На полпути она вдруг остановилась и вырвала руку.

- Всё, Борис Николаевич. Давайте прощаться, - заявила Надя. - Вопросов не надо, упрёков - тоже. Закончены наши отношения. Постараемся остаться друзьями…

- А вы, оказывается шутница, Наденька, - Навагин сделал вид, что принял Надины слова за каприз. - Ну, пошли же.

- Объяснений не будет. Прощайте, - Надя повернулась и зашагала обратно, к госпиталю.

Навагин постоял немного… и бросился её догонять.

- Надя! Надежда! Надежда Даниловна! Да стойте же! - кричал он.

Надя не обернулась.

"И чего я пошла к этому мозгляку? - думала она. - Дура набитая! Сразу надо было уйти. Поздно, конечно, но уж как смогла…"