Алексей Матвеевич постучал в зоринскую калитку. Взлаял волкодав на длинной цепи. Не дождавшись хозяев, Алексей Матвеевич решился войти. Волкодав зарычал, оскалил зубы и готов был к прыжку: разорвать любого, кто посмеет приблизиться. Алексей Матвеевич шёл на собаку, не мигая, глядя ей прямо в глаза. Метрового роста, лохматый пёс пригнулся, как для прыжка, его жёлтые глаза были налиты яростью. Алексей Матвеевич, медленно переступая ногами, шёл на собаку. И пёс не выдержал прямого взгляда человека, равного ему по ненависти. Человек был сильнее. Пёс виновато заскулил, поджал хвост и лёг у ног Алексея Матвеевича, признавая его главенство, власть этого зверя в образе человека.

  

Данила выскочил на крыльцо.

- Кто такой? Что с собакой сделал? Опоил? Ударил? - орал Данила с крыльца, держа в руке топор. - Куда прёшь, бродяга?

Он загородил дорогу пришельцу. Реденькие рыжие волосы на голове и куцая бородёнка горели полымём.

- Да-ни-ла-а! - предупреждающе прикрикнул Алексей, вернулся к собаке, бесстрашно взял её за ошейник, как какую-нибудь безобидную, смирную дворнягу, отвёл в будку.

- Данила закричал:

- Сгинь! Пропади! - крестил он пришельца с того света и пятился к двери. Его кувшинообразное лицо было перекошено от дикого страха.

- Здравствуй, подпоручик Зорин. Не узнаёшь? - приблизился к нему Алексей. - Крестом отмахиваешься, как от нечистой силы, а в бога не веришь. Или с крестом? Дай-ка погляжу, - рванул он рубаху на окаменевшем от испуга Зорине. - Нехорошо, подпоручик, своих не узнавать. Как-никак мы вместе когда-то…

Его руки дотянулись до горла Зорина, даванули.

- Сказали мне, что ты помер, Олёша… Прости уж ты меня… - блеял Данила.

Зорин быстро очухался от испуга, мозг его лихорадочно работал. Чего ему бояться воскресшего комиссара? Вместе они попали в плен к колчаковцам, вместе потом и "служили" у белых.

Данила осмелел настолько, что попробовал за ручку приподнять корзину гостя.

- Золотишка притарабанил? Подфартило?

Алексей Матвеевич увидел жадный блеск в рыжих глазах Зорина, наступил ногой на корзину.

- И ещё как подфартило! В долю не хочешь? - намекнул на расплату Алексей.

- Камней и у меня на дворе сколько хочешь, - Зорин сделал вид, что не понял намёк. - Пошли в дом. С хозяйкой - по старой памяти - почеломкаешься. Гостюшка ты наш, дорогой-золотой! - Он посматривал на тяжёлую корзину, соображая, что бы такое мог привезти с собой Алексей. - Ксюха! Встречай гостя чаркой водки и поцелуем! - крикнул он, пропуская в сени Алексея вперёд себя.

  

Алексей Матвеевич пригнулся, переступая через порог в сени. Данила впился глазами в широкий затылок Алексея, нашёл ямку со становой жилой. Зорин пожалел, что оставил топор на крыльце. "Не успею сейчас, да и не сподручно. Надо ночью, без свидетелей", - мелькнуло в голове. И оттого, что он напряжённо думал о том, как избыть беду, Данила стал шептать молитвы и осенять себя крестом, прося у бога терпения. "Сам пришёл, я тебя не просил, Знаю, зачем явился, Ну, так и получишь своё…" - думалось Зорину.