|
|
| Сергей Басов |
ЧУДЕСНЫЙ СПЛАВ |
76 |
|
|
|
Надя сдёрнула с головы парик, шарфик с горла, высвободила плечо, обнажая свои раны.
- Не-ет, Анастасия Александровна, - жарко возразила она. - Смотри - вот я теперь какая, мужем приголубленная. Долго не забуду. Раны на теле, может, и заживут… Мы с тобой обе к медицине причастны, знаем об этом. А вот шрамы в душе, сердечные раны кто залечит?
- Время залечит, время… Любит он тебя, втайне ото всех, любит, я знаю. А ведь он без руки-то совсем беспомощный, хоть и вида не показывает. Возьми его себе… Сама судьба так велит…
- Выздоровеешь ты, Настя, выздоровеешь. Вон Марченко как болел, медленно умирал - вылечили же. Вылечат и тебя. Медицинская наука после войны далеко шагнула…
- Кровь у меня плохая. От этого пока лечения нет. Спета моя песенка…
Настя стала рассказывать, что любит есть Семён, какими болезнями болели сыновья, где что лежит из вещей и продуктов. А потом стала наказывать, во что её одеть, обуть, когда станут в гроб класть.
Надя, не дослушав, в ужасе сбежала.
* * * * * * *
Утром рокового дня Настя сказала мужу, что давно она себя так хорошо не чувствовала: ничего у неё не болит.
- Ну, вот видишь, Настя-глазастя, - обрадовался Парилов. - Я же говорил, что умирать нам рановато. Будем жить!
Он на минутку отошёл, сходил в детскую, посмотрел, как там спят его "гвардейцы", поправил одеяла на их кроватях и вернулся.
- Мы с тобой вечные, - успокаивающе сказал он, но Настя не ответила. - Что молчишь? Задремала?
И опять она промолчала. Глаза её были закрыты. Что-то странное было в её неподвижности. Он прислонил ухо к её груди - сердце не билось. Он приложил зеркальце к носу, ко рту, оно осталось чистым.
И тогда ему стало страшно. Он никогда не видел, чтобы вот так умирали. Только что Настя была жива и разговаривала, а через пару минут её уже не стало.
- УШЛА… - проговорил он.
Не зная, что делать, он позвонил в больницу.
- Евгения Антоновна, это вы?
- Я-я, Семён Сергеевич. Что у вас? Что-нибудь с Анастасией Александровной?
- Кажется, Настя умерла…
- Сейчас приду.
* * * * * * *
Детишек, Серёжу и Андрейку, Верунька увела к Зине Листовой.
Настя в гробу лежала бледная с заострившимися чертами лица.
Семён как-то весь ослаб, делал, что скажут. Он молчал, суровый и сосредоточенный, с сухими глазами.
Хоронили её на Кушайском кладбище. За гробом шли чуть ли не все заводские.
Многие плакали. Играл оркестр. Семён шёл, опустив голову. Верунька, так похожая на мать, вела за руки младших братьев. За ними шли Надя с Сёмушкой.
 |
76 |
 |
