|
|
| Сергей Басов |
ЧУДЕСНЫЙ СПЛАВ |
30 |
|
|
|
Чем ближе подходила Надя к двери палаты, тем сильнее билось её сердце. Ей нужно было успокоиться, собраться с силами, продумать ответы на возможные вопросы Устинова. Она встала у окна в коридоре, не решаясь войти.
Светланку было не удержать, она вбежала в палату и защебетала. Надя слышала её восторженные восклицания.
Из открытой двери палаты до неё донёся неузнаваемо тихий голос Устинова:
- Надя…! Надежда Даниловна…! Что же вы не зайдёте?
Не позови он её сейчас, убежала бы. За эту пару минут она столько перечувствовала: и стыд, что пришла к чужому мужу, и страх увидеть в палате кого-нибудь из знакомых.
Надя несмело вошла.
В палате стояло шесть коек. Устинов сидел на кровати у окна в обнимку с дочкой и глядел на Надю большими страдающими глазами. Он страшно похудел, оброс рыжеватой бородой. Застеснявшись, прикрыл одеялом волосатые ноги.
"Боже мой! - пронеслось в голове у Нади. - Как я люблю его!"
- Что же вы молчите, Надежда Даниловна? Я так вас ждал, думал уже, что не придёте. Спасибо вам за Светланку… большое спасибо, - говорил обычные слова Устинов, и глазами договаривал всё, что не мог произнести.
- Вам было плохо, - сказала Надя первое, что пришло на ум. - А тут ещё эта женщина из скорой помощи…
Она страдальчески улыбнулась и начала рассказывать, как вызывала скорую помощь. Постепенно с её лица исчезло выражение страдальческой виноватости, оно разгладилось, стало простым и милым.
- Как там у вас на фабрике… что нового? - нащупал Устинов безопасную тему для разговора и незаметно облегчённо вздохнул.
И Надя обрадовалась. Она оглядела ряд коек. Больные прислушивались к их разговору.
На фабрике, конечно, случались происшествия, и был разное: доброе и злое, смешное и печальное. Не успеешь обрадоваться, как уже пришла пора огорчаться.
Надя не хотела волновать Устинова, поэтому рассказывала только о приятном и смешном. О неприятном и даже страшном знать ему - по состоянию здоровья - вовсе не надо.
Смешно было Наде, когда она под вечер встретила на улице пьяненького слесаря-насосника и очень испугалась, когда он бросился к ней. Но слесарь начал целовать ей руки, бессвязно бормоча: "Мы тебя, Надежда, любим… Мы тебя в обиду не дадим…"
Приятным было то, что Городецкий назвал её впервые по имени-отчеству.
Досадным было - но об этом ещё можно рассказать, решила Надя - несправедливое распределение американских подарков. "Банда" Софы Айзекович - Алла Сахновская, Евдокия Чегодаева и сама Софа - как вороньё слетались в склад, как только узнавали о новом привозе. Они выбирали самое ценное, и никто им не мог ничего сказать… Как же! Начальнические жёны!
Страшного было куда как больше. О нём Надя умолчала. Чего стоили пьяные драки с летальным исходом! А разрушение семей… жёны бросали мужей и уходили к парням, вернувшимся с фронта. Мужья уходили от прежних жён к молоденьким девушкам.
 |
30 |
 |
