|
|
| Сергей Басов |
ЧУДЕСНЫЙ СПЛАВ |
6 |
|
|
|
Он не думал о том, что пора бы пойти в кафе и поужинать, забыв, что не обедал, а утром завтракал запеченной картофелиной, купленной с рук за десятку. Он видел перед собой гору папок с делами и знал, что должен просмотреть всё их содержимое.
Никто его не беспокоил, и он всю ночь просидел в отделе, разбирая папки. Много было документов без начала или без конца - никому не нужный бумажный хлам, непонятно зачем хранившийся долгие годы.
Парилов внимательно перечитывал запросы и ответы, планы мероприятий, отчёты об исследовательских работах, делал пометки, что и где исправить, продумать, понять. Он внутренне возмущался, что дела были в запущенном состоянии, отчёты небрежны, подчас с явными ошибками, искажавшими смысл проделанного.
Парилов заработался так, что даже про курево позабыл. А когда потянуло закурить - он взглянул на часы - было пять утра. "Неужели уже пять, - подумал Парилов, - или часы неправильно идут?" Он позвонил на телефонную станцию сверить часы. Всё верно - утро.
Парилов оглядел стопку просмотренных за ночь папок и удивился: такая большая образовалась гора. Он не устал и готов был дальше работать.
"Дорвался, Сёмка! Наконец-то у меня есть настоящая работа. И - отвяжись, худая жись!" - Парилов потянулся до хруста во всём теле.
Отрадно было после многолетнего перерыва вернуться к мирному труду. Ещё отрадней было найти своё место в строю, почувствовать себя нужным, вгрызаться в работу, не вспоминать сочувственные взгляды и слова "Ой, как искалечили-то парня".
Прозвучал резко и тревожно телефонный звонок. Звонил Гуськов. Видимо, ему тоже было не до сна.
- Не спите, Семён Сергеевич? - неторопливо заговорил он. - Я так и знал.
- Что вы знали? - неприязненно ответил Парилов.
- Вижу, вы не расположены к разговору со мной. Дело ваше…
- Нахожусь под впечатлением от представления, разыгранного вами вчера. Не знаю, что сказать о вас коллегам сегодня.
- Скажите, что ушёл на покой. Отработал своё, пора и честь знать.
И снова Парилов почувствовал за словами Гуськова какую-то недосказанность. Похоже, старик и сегодня не прочь был повеличаться и покуражиться.
- Хорошо. На покой, так на покой. Может, и поверят… как знать.
- А вы постарайтесь быть убедительным, включите вашу манеру говорить с нажимом… как в вагоне.
- Понял, - сказал Парилов и повесил трубку.
Ему было не до игры в кошки-мышки. Ещё на одну операцию, подобную вчерашней, он не был согласен.
Звонок. Снова звонил Гуськов.
- Нас, видимо, прервали, - сказал он.
- Не прервали. Я положил трубку. Что вы хотите? Не спится? Так примите снотворное.
 |
6 |
 |
