|
СЕРГЕЙ БАСОВ |
ДНЕВНИКИ. ПОЛТАВА-1973 |
46 |
|
|
Я сказал.
- Точно! Ну, вы прямо всех и вся знаете! Пётр Данилович. Точно!
- Мастером у нас был в литейном заводе, - сказал Старший. - Мой батя тоже с ним работал.
- Пётр Данилович Гонтаренко! - восклицал Седой в пьяном восторге. - Здоровенный такой! Шапка чёрных волос! Ручищи - во! Как не знать! Как-то ребята притащили в цех неразорвавшуюся бомбу. Он как увидел да закричит: "Чтоб сейчас же это убрали!" И как смажет по скуле, так дружок мой - кубарем. Здоровенный!
- Циркач, - сказал Старший. - В цирке раньше выступал.
- В цирке? - удивился я. - Возможно, не тот.
- Тот, тот. Живёт на улице Фрунзе, над гастрономом, - уверил меня Старший. - Три дня назад его видел, здоровался. Мы знакомы, Я у него бываю.
- Здоровенный был, - вклинился Седой. - А теперь - не то. Идёт, сутулится. Но руки - во!
И он показал, как ходит сутулый Гонтаренко.
- Так-так, - улучила минутку Чародейка. - А вы-то кто такой?
- Влюблённый! - засмеялся я, не желая открываться. - Любимую ищу!
- Нет, в самом деле… - настаивала она. - Жили здесь, многих знаете, а про себя ни слова.
- Да я был тут в подполье. Потом мы партизанили.
- Ну, коли так… конечно, - потеряла ко мне интерес Чародейка.
- Не было в городе партизан! Точно! - взорвался Седой. - Не верю! Партизан тут не было! Тишина была в Полтаве при немцах. Точно! Тишина.
- А на нашей улице в облаву одного поймали и повесили, - сказала Чародейка. - Что, забыл? Вот тебе и тихо. А по другим таким же улицам? А на Подоле? А у монастыря? А у шведских могилок? Убивали, стреляли и вешали - тишину наводили.
Я попрощался.
- Будете мимо проходить, заходите к нам, - приглашала Чародейка, и её большие чёрные глаза заволакивала грусть.
- Так и не назвался! - восклицал Седой. - Да мы всё равно узнаем. От Гонтаренка узнаем!
Я уходил.
У высокой старинной стены напротив дома стояла телефонная будка, и монтёр что-то снимал и старательно продувал - ремонтировал.
Гора Марата сверху не казалась уж слишком высокой. И естественные канавы по обеим сторонам дороги, у тротуаров, были не такими уж размытыми. И дорожное полотно не было таким уж вздыбленным и заброшенным. Нормальная окраинная улица на склоне: сухая и всегда малопроезжая. Асфальтовые магистрали проходили где-то поодаль, а здесь было царство сирени, фруктовых садов и беленьких саманных хаток. И всегда-то здесь была тишина.
Снова горбатый крупный булыжник под ногами. Я возвращался на Картинную улицу, чтобы повидать Лилю Шилину-Раевскую.
|
46 |
|