Лиля на этот раз была дома. Об этом мне сказала её свекровь, как только я подошёл к их дому. Она и двое её помощников помоложе, похоже, дочь и зять, сгружали пустотелый кирпич с грузовика. Видно, задумали облицовывать дом. На Украине так принято.
- Лиля дома. Проходите.
Снова прошёл узенькой тропкой и снова наткнулся на лай собак.
- Здравствуйте!
- Здравствуйте, - ответил я и боком-бочком мимо остервенело лающих собак прошёл в хату.
- Проходите в чистую комнату, - приглашает Лиля.
Но я ссылаюсь на свою пыльную обувь и остаюсь у входа. Выкладываю цель своего визита: узнать адрес её отца.
- Базарная-5, - сообщает она.
И на этом, чувствую, наш разговор иссякает.
- Я был здесь в 49-м году, а вас не помню, - говорю я, чтобы ещё хоть что-то сказать.
- Да, меня тогда не было, - отвечает Лиля и усмехается.
От отца в ней ничего нет, разве что весёлая беззаботность.
В ушах стояли слова, сказанные Старшим о ней: "Дочь с немцами убегала…"
Мне Раевский в 49-м говорил, что не убегала, а насильно увезли. Я ещё, помню, спросил его тогда:
- Дочка из Германии вернулась?
- Нет, Серёжа, не вернулась, - ответил Раевский.
- И не пишет? Никаких известий?
- Абсолютно.
|
47 |
|