|
| СЕРГЕЙ БАСОВ |
ЗАПИСКИ. ЗАПОЛЯРНЫЙ |
-129- |
|
|
Хочешь ли ты, чтобы я состарил тебя? Захочу ли я сделать это, потому что боюсь тебя потерять? Не говори, что тебе немного надо. Тебе надо много. А если я не смогу дать, что тогда?
Тебе ещё не надоело это мрачное нытьё? Хочешь, я улыбнусь, засмеюсь даже? Вот, смотри. Потеплело немного.
Двенадцатый час ночи.
Прощай. До завтра. Завтра я опущу письмо.
Завтра решится судьба. 14 марта 1968 года, четверг
Яна, здравствуй.
Я опустил письмо в почтовый ящик. Опустил не сразу и не то, первое, письмо. Я его переписал, кое-что зарезервировал, уж извини.
И вот сегодня я хочу сказать тебе: "Яна, завтра, а не 20-го решается моя судьба. Буду или не буду я работать в Заполярном. Завтра, Яна, я пойду к Гамбергу, хоть он и не хочет меня принять, и предъявлю ему ультиматум: или - или!
Пойду к нему завтра утром. Завтра - конец. Малейшее колебание Гамберга - заявление о расчёте на стол.
А тебе я написал, что всё в порядке.
Сегодня трестовские строители провожали Зверева в Мурманск, на работу в Главк. Сдвинули столы в ресторане. Щупа-Дуброва, лысый, чёрный и длинный, произнёс тост.
Мы с ним в разладе и, кажется, надолго: никчёмный, ленивый и хитроватый человек. Каждую пятницу он говорит, подчёркивая свою усталость от работы: "Завтра я отосплюсь".
И сегодня целый день хныкал, а потом смотался с работы, не досидев до 6-ти часов.
Его отправляют в отпуск на месяц. Я сказал Шепеленко, что категорически возражаю: отпускать Щупу-Дуброву нельзя. Шепеленко промолчал. Он упорно гнёт свою линию: остаться в должности зама директора. Это молчаливый вызов мне, и я его принимаю.
Контрольный подрыв. 15 марта 1968 года, пятница
Утром, поев селёдки с хлебом, запив всё это кипячёной водицей и накурившись до одури, пошёл я на работу с твёрдым намерением добиться приёма у Гамберга.
На улице меня встретили холод и ветер. Над баней сквозь облака сукровично желтел восток. Белоснежная дорога. За ночь выпало много снега, а снегоочистители-бульдозеры ещё не вышли на дороги.
Цоколь здания нашего управления выкрашен в ржаво-кирпичный цвет, стены - шероховаты и снежны. И почему-то всё здесь кажется мне вчерашним, о котором буду вспоминать, как об эпизоде своей жизни.
Время - около 8-ми часов, Гамберг, наверное, уже пришёл на работу, а в приёмной его толпятся посетители.
Я настроен на серьёзный разговор. Иду и в уме повторяю всё, что я скажу Гамбергу.
 |
129 |
 |
