Подполковник сделал шаг к валуну.

- Стоять! - приказал я и дал очередь поверх его головы.

- Да ты, что, очумел? Как ты смеешь стрелять в подполковника Советской Армии? Ну, ты за всё ответишь!

- Бросай оружие, и не с места! - скомандовал я.

Подполковник снял с плеча автомат и бросил его в снег.

  

"Где же ребята? Какого дьявола?! Ну, получат они на орехи!"

  

- Клади и пистолет, - приказал я и дал вторую зелёную ракету - сигнал "Все ко мне!"

Связник выхватил "вальтер" и раз за разом расстрелял по мне. Вторую обойму вставить не успел. Моя очередь повалила его навзничь. Лёжа, он тянулся рукой к автомату, но не доставал.

Я подскочил к нему.

- Не стреляй! Я тебе сейчас всё объясню, - он хотел приподняться, но я дал короткую очередь возле его головы.

- Лежать!

- Я был в плену… Немцы принудили служить им… Под страхом смерти согласился, - лепетал связник и отодвигался на спине от меня, от наставленного на него автомата. - Погоди убивать. При мне важные документы. Специально прихватил для передачи СМЕРШу. Чтоб было с чем прийти с повинной и просить о помиловании.

- Раздевайся, гад! - крикнул я, не понимая, зачем я это требую. - Я таких в плен не беру!

Связник, как змея, извивался на снегу. Пробовал стащить сапог с раненой ноги - не получалось.

- Встать! К стенке! - приказал я, опять-таки не понимая, зачем я это делаю, когда надо просто пристрелить.

Связник потащился к глинистой стене оврага. Я поднял автомат.

- Дай досказать! - кричал связник. - Тебя не похвалят. Я ценный для СМЕРШа человек. Вашим пригодятся сведения. Документы…! Я…! Мне…!

  

Раскатистая пулемётная очередь прокатилась по оврагу… из немецкого крупнокалиберного.

Мою правую руку забросило за голову. Автомат остался в левой руке. Кровь брызнула на снег. Я почувствовал, что истекаю кровью. Кто же стрелял?

Связник, спотыкаясь и приволакивая ногу, убегал в сторону виллы. Там стоял союзнический "виллис".

Я стал стрелять ему вслед, почти ничего не видя из-за кровавого тумана в глазах.

Подбегали мои ребята.

  

На руках разведчики снесли меня до машины и доставили в медсанбат.

- Куда его? - спросила санинструктор.

- В руку… Пулемётной очередью из крупнокалиберного.

- Как случилось?

- Не знаем, товарищ младший лейтенант, - волнуясь, ответил Черников. - Мы вели прочёс и остановились. А тут зелёная ракета - "Все ко мне!" Подбежали, а он весь в крови.

  

Так закончилась моя война.

А дальше уж медсанбат, госпитали, откуда у меня была одна дорога, которая вела в мирную неизвестность, в инвалидность, в разрушенную семью, в тяжёлую послевоенную жизнь.