Сорок Седьмой год был ужасно голодным: варили супы из свекольного листа. Годовалая Леночка своими маленькими пальчиками собирала хлебные крошки со стола. Надо было чем-то кормить двоих детей, больного Шурика и маленькую Леночку, и я купил у мамы корову. Сами ели свекольный лист в супе, да варили кости, иногда продававшиеся мясокомбинатом населению.

Шурик заболел менингитом, требовался мудреный по тем временам и дорогостоящий (на вес золота) препарат от такой болезни - "пенициллин". А моей пенсии и на хлеб-то не хватало. И тогда я стал торговать - инвалидам 2-й группы позволялось - на базаре, где семечками, где еще чем. Все равно денег не хватало. Спасать надо было сына. И я продал в конце 47-го года корову. Теперь оставалось купить лекарство, но никак не могли найти у кого. Деньги положили в сберкассу.

Слухи пошли насчет обмена денег, девальвации. Стали исчезать товары из магазинов. Хватали всё почем зря. Я и поехал, наивный человек, к Ивану в Иваново, ну, брату-то, наверно, скажет, что делать. Деньги я из сберкассы взял, чтоб что-то хотя бы купить. Но с чем приехал, с тем и уехал.

 

Брат Иван в 46-ом году тоже демобилизовался и жил с семьей в Иванове возле госбанка, а работал в госбанке же в гострудоберкассах.

- Ваня, это правда, что предстоит вскорости обмен денег? - решил я узнать у брата правду.

- Не знаю, откуда мне знать.

- Ваня, ты же банковский работник, кому же и знать, как в не тебе. Пойми мое положение: продал корову, а за нее ничего не выплатил маме. Не дай бог, пропадут деньги - как я тогда буду, калека, содержать семью?

- Я ничего не знаю.

- Ваня, слух есть: если деньги положить в сберкассу, то они полностью сохранятся рубль в рубль, - уговариваю я брата. - Я никому не скажу, поверь мне. Только для себя, для семьи. Ты видел, какая у меня семья, и что я выстрадал, чтобы её скрепить. Ты не можешь не знать, ты знаешь, по глазам вижу - скажи.

- Может быть, и знаю. Но подписку давал - не разглашать. За разглашение, как в войну, - суровая кара. Делай со своими деньгами, что знаешь.

- Так-то ты по отношению к родному брату, искалеченному на войне! Значит, погибай, а не скажу. Во имя некоей подписки. А я думал для братьев не бывает никаких преград: брат в беде - выручай, жертвуй, может, и жизнью. А ты вон как мне! И после этого ты считаешь, что мы останемся по-прежнему братьями, да?

- Ты на меня не жми, слезу не выдавишь.

- Вижу, что не выдавлю, интендантская сволочь! Получил заряд шрапнели в заднее место под Волховом и испугался воевать? В начфины пошел родину любить. А теперь за деньги и брата предаешь?

 

Через несколько дней была объявлена девальвация денежной системы, три рубля стали равны одному рублю. У тех, кто держал деньги в сберкассе, всё сохранилось: рубль в рубль.