|
|
| Сергей Басов |
НА ПОЛЕ БРАНИ |
93 |
|
|
|
Тот, кому Навагин сигналил, успел подойти довольно близко. Он ждал, когда Парилов себя обнаружит, выйдя к убитому. Парилов глядел на Навагина, лежащего на снегу лицом вниз. Может, и притворился. Этот элементарный приём Парилову давно знаком. Надо было проверить, жив он или убит. Парилов прополз по траншее метров пять и дал очередь по лежащему. Пули вспороли маскхалат на спине. Не шевельнулся, значит, "готов".
Наступила пауза. Связник себя не обнаруживал. Не хотел или не мог?
"Ну, что? Так и будем играть в молчанку, господин связник? Давай-ка, покажи, чему тебя там, в гестапо, научили…"
Вдруг из чащи ельника раздалось по-русски:
- Парилов! Если это ты - не стреляй! Я - свой…
Неожиданность - своего рода дополнительное оружие при схватке равных. Говоривший был смел до наглости, он чувствовал свою силу.
- Кто - свой? Выходи, посмотрим, - сказал Парилов и тотчас же сменил позицию, ожидая выстрела. Но его не последовало.
Из чащи вышел человек в папахе полковника Советской Армии, в короткой куртке, опушённой мехом. Куртка распахнута, видны два ордена Боевого Красного Знамени. Мелькнули золотом погоны с тремя звёздочками на двух просветах, автомат ППШ был закинут за спину.
- Ну, вот я вышел, Парилов, а ты где прячешься? Шли мы к тебе вдвоём, ты моего адъютанта уложил. Придётся тебе за это отвечать по всей строгости закона военного времени. Я полковник Милевский? Не признаёшь?
Парилов наблюдал за ним сквозь ельник. Вот так диво! Перед ним стоял тот самый, хорошо знакомый ему Милевский, только изрядно поседевший. Разрядить в него очередь труда бы не составило. Только непонятно, на что тот рассчитывает. Сам назвался… И как быть с призывами к нашим "Сдавайтесь…!" у посёлка Зариман на северском Донце. Как быть со званием штандартенфюрера, начальника Полтавского гестапо?
- Ну, что, так и будем играть в прятки, Парилов? - продолжал Милевский. - Наломал дров. Да выходи же, чёрт тебя побери! Не узнаёшь? Могу напомнить. Изволь… - поднёс он к лицу огонёк зажигалки.
Парилов смотрел на женоподобное скопческое лицо с длинным носом и прищуренными глазами. Это был Милевский, несомненно, бывший зам начальника особого отдела 427-го стрелкового полка, скрывшийся из части.
Как задрожал Милевский тогда, в Полтаве, в своей квартире, когда он, "Полковник Калашников" и сотрудник гестапо Дмитрий Крамаренко наставили на него револьверы. Сунул, было, руку под подушку, а там - пусто. Цапнул телефонную трубку, а провод обрезан. Как он молил о пощаде, обещая выполнить всё, что прикажут господа "партизаны". Неверной рукой написал он приказ о "переводе партизанки Евдоси" в другую тюрьму. Знал ли он тогда, кем был стоящий перед ним "Полковник Калашников"? Скорее всего, он не признал Парилова в совершенно седом оберсте.
- Парилов, не стреляй! Я сдаюсь! - смеялся он, шутливо поднимая руки.
"Особо опасен при задержании…" - звучало у Парилова в голове. - "Обладает дьявольской приспособляемостью в любых условиях…Отлично стреляет…"
 |
93 |
 |
