Месяцочек я всё же отгулял - и на работу. На Механический завод, в Конструкторский отдел, меня приняли охотно.

Заводоуправление по-прежнему находилось в княжеском дворце Сан-Донато. Вместо Петра Фёдоровича Агеева начальничал над конструкторами Деревягин Василий Федотович из Перфораторного цеха. Помогал ему недавно приехавший в Кыштым армянин Тер-Барсегов, страшно сутулый, почти горбатый человек с большими выразительными глазами и крючковатым носом. От него исходили спокойствие и важность. Заведовал он, в основном, копировщицами да архивом. Василий Федотович, когда-то начальник Пашки Пушкарёва, технолог-инструментальщик, упорно старался освоить перфораторное дело. Он умел ладить с начальством и слыл среди заводских ИТРов человеком покладистым.

Конструкторы были, в основном, в прежнем составе: располневший Толя Глазков, ведущий инженер-перфораторщик; усач, старик Устинов; Валя Пискунов, выросший до конструктора средней руки; Никола Копылов, приехавший из Карабаха Свистунов.

- Ведущим инженером по водоотливу пойдёшь? - спросил Деревягин. - Хотим оставить Анатолию Павловичу только пневматику, перфораторы.

- Можно и на водоотлив.

- Может, расшифровать, что это такое? Насосы всех марок, запорная аппаратура.

- Да, я помню.

- Тебя, кажется, раньше пневматика интересовала?

- Гидравлика.

- Вот и бери гидравлику в чистом виде - насосы. Устроим научную командировку на меднорудные шахты в Карабаш, Дегтярку. Ознакомишься с условиями работы нашего водоотливного оборудования. Появятся мысли, как улучшить конструкцию.

- Согласен, Василий Федотович.

Деревягин не спросил меня о том, где я работал, что знаю-умею. Спросили ребята.

- А, Серёжа! Поездил-поездил да и обратно к нам, в Кыштым?

- Да куда ж от вас, хлопцы, денешься? Земля круглая, - отшучивался я. - Ну, как вы тут живёте?

- Как живём - видишь. Расскажи лучше о себе. Где был, что делал?

- Реконструировал Режевской никелевый завод, - начал я, - ремонтировал мостовые краны на Харьковском электромеханическом заводе, проектировал гидромашины в Хартранспроекте, монтировал оборудование и пускал Орский никелевый комбинат. А теперь вот жена потянула на свою родину.

Если не исторической пылью Восемнадцатого века повеяло от заброшенного в горную тайгу завода, то уж архиустаревшей техникой водоотлива Девятнадцатого века - определённо.

Многодисковые насосы: "амаги", "зульцеры", "кертинги" из дорогой кислотоупорной бронзы, побывав в кислотном шахтном растворе месяц, превращались в решето.

Продолжали выпускать плунжерные насосы, ещё более допотопную "донку". Зарекомендовала она себя как исключительно надёжная в эксплуатации, безотказная. А ей в обед сто лет.