Хохочет большеротая кыштымская красавица, сказочное явление из "Приваловских миллионов".

- Ты так любишь деньги?!

- Да, люблю! Я знаю, как они даются, каким трудом! Я на них живу! И нечего тут дешёвую демагогию разводить, товарищ секретарь партячейки!

- Тебе, Серёжа, нельзя сердиться. Сердитый, ты становишься неприятен. Тебе надо постоянно улыбаться. Весёлый и в ударе, ты - хорош! Помнишь, как в первый день влетел в шляпе, при бабочке? Сан-Донато в роли Хлестакова. В дороге поиздержался и сошёл с поезда на четыре остановки раньше. Его поприжали документально. А у него в кармане ещё одна командировка. Ловкач! Изменился ты, Сан-Басов. И от стенгазеты отказался, и от драмкружка. Женился и - ни гу-гу!

- Это к делу не относится, Галина Павловна. Чего этому Коломийцеву от меня надо?! У него нутро хамелеонское. Я ему морду набью, не посмотрю, что он член партии. Так разрисую, что и любовница не узнает!

- Коломийцев беспартийный, Серёжа.

- Как это вы ошибку дали - пропустили в начальники беспартийного? Эх, генсек Галина Павловна, никакой у тебя бдительности! Начальник техотдела на глазах у всех живёт со своей подчинённой, архивариусом Любочкой Кушнир. А у той - муж, дети - дочурка лет десяти. Прибежит в архив, а там мама с дядей целуются. И у него - жена. Эх вы, коммунисты… липовые!

- Вот посмотрим на тебя, Сан-Басов, когда ты будешь членом партии… Как себя поведёшь…

- Я - член партии?! Ну, ты даёшь, Галина свет Павловна! Антикоммуниста в большевики прочишь! Да я развалю эту вашу партию! У меня такие данные разрушителя, что только держись!

- А я бы дала тебе рекомендацию, Серёжа! Вот, ей-богу, и рука бы не дрогнула. Только попроси. Тоже мне, антикоммунист нашёлся! И жену туда же тянешь. Говорят, комсомольский билет сдала. А вот это уж - ни к чему, Сан-Басов. Встречу Катю - отругаю. Будь у меня такой муж - проходимец "с княжеским происхождением", с ухватками Хлестакова…

Неожиданно я понял, что дальше мне здесь не работать и надо уходить. Как-то постепенно всё накапливалось: и военком, выписавший военный билет как политически неблагонадёжному. Откуда он мог знать, что я по каким-то тайным спискам прохожу и со мной можно разговаривать, как с недостойным уважения? Значит, висит надо мной всё тот же дамоклов меч недоверия. А я, по простоте души, думал, оставил его четыре года тому назад в московском Гипроцветмете. Про это, вероятно, знают все: и Коломийцев, напомнивший мне, что срок договора кончился, можешь, мол, уходить, держать не станем. И Коломийцев - не главный, он - лишь исполнитель приказа. Нетрудно догадаться, откуда исходил этот приказ. Чистка продолжается, исчезли Журавлёв, Синилло, Беклемишев и Осипович - "бывшие". Их просто взяли. Я - не бывший, и подход ко мне другой, но смысл тот же - вычистить весь чуждый элемент.

Неужели Тверская не в курсе? Руководителя партячейки заводоуправления обойти не могли…