В начале января 1933 года я вышел из больницы и готовился уехать.

Но тут случился странный разговор с Аркадием, обычно никогда не вспоминавшим нашу деревню, её обитателей. А тут… Что Аркаша хочет от меня перед самым отъездом?

- Серёжа, а ты знаешь, здесь, в Саратове, живёт Таня Пурусова.

- Не помню такую. А чьих она Пурусовых? Если дочь Максима Андреевича, то ту, кажется, звали Александрой.

- Это Татьяна Фёдоровна, сестра нашего зятя Ивана Фёдоровича, Лидиного мужа.

Я вспомнил девушку в белой панаме, гимназистку, учившуюся с Лидой в Шуе. Они с Лидой и замуж вышли в один год. Лида - за Ивана Фёдоровича, а Танюша - за какого-то богатого коммерсанта. С ним и уехала куда-то.

Аркаша, конечно, не то что я, в прошлом гимназист, неудачливый, правда, знал Таню по Шуе. И как это ему стало известно, что она здесь живёт?

- Ну, и что?

- Письмо с тобой хочет Лиде передать.

Я удивлён и не скрываю этого.

- Разве я еду не в Москву, а в Магнитогорск? - спрашиваю с подковыркой.

- В Москве опустишь в почтовый ящик, - говорит Аркадий.

- Кто она такая… теперь?

- Бдительность проявляешь? - смеётся глазами Аркаша. - Ей можно доверять вполне: отец - купец какой-то там гильдии, муж - крупный капиталист, фабрикант. Распотрошили их и сначала отпустили с миром, а потом одумались и - в концлагерь, в Кандалакшу. Но корешки-то оказались глубже, чем чекисты думали. На золото муж её купил свободу и документы на чужое имя. Привет привёз от нашего дяди Лёши, встретились они там зек с зеком. Дядя Лёша бежать не собирается, передавал, что устроился возле лагерного начальства, столярничает.

Аркаша начал говорить со смешком в треугольниковых глазах, кончил с опасением и ожиданием вопроса.

- Татьяна Фёдоровна живёт одна, муж - за границей. Старые дореволюционные связи.

- А где он за границей - от меня требуется разузнать? - догадываясь, спросил я. - Затем и иду, не правда ли?

- А тут у тебя, брательник, перекос по всем линиям. Речь пойдёт о Лиде. Помнится, ты когда-то клялся освободить свою сестру и крёстную Лиду из ссылки. Говорил, достанешь документы и выкрадешь её.

И опять намёки… Брат мой нераспознаваемый, Аркаша, с виду простой, опять скажу: кто ты? Откуда тебе известны судьбы наших репрессированных родственников? Спрашивать бесполезно. Ты промолчишь или скажешь какую-нибудь бессмыслицу, чтобы уйти от разговора. Но ведь и так нельзя жить: двойной, а то и тройной жизнью!

Взяв адрес, я пошёл на встречу с Татьяной Фёдоровной.