 |
СЕРГЕЙ БАСОВ |
ДАМОКЛОВ МЕЧ |
-65- |
* * * * *
- Фамилия, имя, отчество? - спрашивает дежурный милиционер.
Я молчу. Рядим сидит Ондря и тоже молчит, непонятно почему. Мы переглядываемся. Ондря смотрит на меня и как бы решает про себя, я ли тот Серёжка Басов, деревенский дружок, с которым вместе лазали воровать яблоки у купцов Пурусовых, и за которого он попытался заступиться перед начальником. Пришлось-таки выложить, кто этот Серёжка, из какой семьи. Не принял начальник Ондрино заступничество, прочёл Ондре "мораль": "За кого ты заступаешься? А ещё в милиции служишь. Ты - бедняк, он - кулак. Он - враг, это ж ты должен понимать".
Ондря каждый день на политзанятиях слышит о врагах. Но у него в голове не укладывается, как может быть врагом такой же, как он, деревенский парняга: от плуга, от сеялки и топора? Как он за полгода успел попасть во враги, которых надо вылавливать и уничтожать, а то они нас всех уничтожат? Это уж совсем надо дурачком быть, чтобы поверить.
- Ещё раз спрашиваю: фамилия, имя, отчество? Ты, что, немой или глухой? Или тебе уши заложило? Так мы их тебе тут прочистим, тварюга!
Я продолжал молчать. Милиционер держал в руках мои документы, там всё записано.
- Нет, Полушин, ты посмотри, какого волчонка поймали! - с непонятным восторгом проговорил дежурный, обращаясь к Ондре. - Смотри, как он зыркает своими глазищами цыганскими. Да ещё зубами скрипит, - в его голосе послышалась тревога. - Будь свидетелем в случае чего: оказал сопротивление властям. - И ко мне: - Будешь говорить, нет?
- Не буду, - сказал я.
- Я скажу. Я знаю, кто он, - сказал Ондря. - Мы из одной деревни.
- По инструкции он должен сам отвечать, - милиционер начал что-то писать. - Полушин, ну-ка, выверни ему карманы, и всё - на стол!
- Он и сам выложит, - сказал Ондря. - Пошто обязательно насильно? Серёга, выложь, тут такое правило. И ремень сними.
- Что везёшь в чемоданах?
- Бомбу!
- Сопли ещё зелёные: бомбы возить! Полушин, отведи его в камеру.
В камере предварительного заключения (КПЗ), куда меня сунул Ондря, двойные нары и решётка на двери, света нет, воздуха нет - одни зловонные испарения.
Чьи-то руки бесцеремонно обшарили меня и началось… Один снял с моих ног новые галоши, второй стянул пальто, третий - шляпу. Ни о каком сопротивлении я не успел и подумать. А потом решил: "Да ладно…". Тем более, что до нижнего белья раздевать не стали. И за это спасибо. В тюрьме всё равно всё поснимают. А в том, что меня ждёт тюрьма, я не сомневался.
Часто в деревне говорили мне, что пойду я по отцовской дорожке - в тюрьму. Я только посмеивался. И вот, кажется, начинало сбываться. Впереди меня ждали допросы, протоколы, следствие, суд и тюрьма. Дадут лет десять.
Не знаю… кажется, я потихоньку плакал.
В полдень стали вызывать желающих идти на работу.
- А ну, жулики-мазурики, выходи двор подметать! Кто пойдёт, получит двести грамм хлеба и баланду.
 |
65 |
 |
