 |
СЕРГЕЙ БАСОВ |
ДАМОКЛОВ МЕЧ |
-54- |
11. Москва. Уезжаю в отпуск. Прощание
Еду в отпуск на месяц. Надо попрощаться с родными и знакомыми, с Москвой. Что ни говори, она мне теперь почти как Большое Паново, Палех или Южа. Ну, не все дома и не всех жильцов я знаю, как в Панове. Это вполне естественно. Однако все девять квартир дома № 21 по Лужнецкой мне открыты, их обитатели - мои хорошие знакомые, а некоторые успели стать друзьями. Когда я прихожу к брату Мише, я непременно покручу медные вертушки на дверях их коммунальных квартир, обязательно перекинусь словечком.
Самое интересное, все они оказались добрыми и отзывчивыми людьми. Они часто вспоминают моё первое появление на их лестнице, высмеивают мой окающий говор, мои деревенские словечки. Мне нисколечко не обидно, я смеюсь вместе с ними. Они ко мне по-хорошему, и я - к ним, как будто мы всю жизнь знакомы.
Конечно, они знают про меня, про нас - братьев и сестёр Басовых. Про наше деревенское фамильное древо я им поведал. Через осторожные намёки и случайно обронённые словечки мне известно кое-что из их жизни. Все они из "бывших", не представляющих опасности для нынешних властей: царских времён дворянская и разночинная интеллигенция, перелицевавшаяся для самосохранения в мещан. Очутились они в этом казённом каменном доме из прокалённого кирпича в результате "вавилонского крушения". Так они называют октябрьский переворот и падение 300-летнего дома Романовых. Они составляли тоненький плодородный слой чернозёма, который сейчас перепахивала плугом диктатура пролетариата в соответствии с лозунгом "Кто был ничем, тот станет всем!" Перевернули пласт, чернозём оказался внизу, а на поверхности - рыжий неродючий суглинок. Что на нём вырастет?
А "бывшие люди", уйдя на дно, затаились и ждут, когда наступит отрезвление.
Я частенько вступал с ними в спор. Хорошие, добрые люди, они не смогли мне доказать, что у меня было бы будущее при царе и его строе, паразитирующем на крестьянах. Я говорил им: "Вот почему крестьянство и пошло за Лениным. Вот почему "красные" победили "белых". Белые желали сохранить свои привилегии, быть богатыми, образованными, презирать крестьянское "быдло", выдаивая из него все соки. За Белого царя мужику не было расчёта класть живот на "алтарь Отечества".
Но когда споры доходили до послереволюционного нашего сегодня со всеми его гонениями, они, торжествуя, побеждали меня. Я был с ними согласен, но у них всё было в прошлом, а у меня - в будущем. Поэтому я, как на деревенском сходе, говорил им: "Мужики, не тяните, я с вами не ходок". И мы расходились, оставаясь всяк при своём убеждении. "Только Вы уж, Серёжа, не тово… Никому!..." - напоследок напоминали они. Лишнее это было, потому как доносчиком я, по своему характеру, не никак не смог бы стать.
Вот с ними мне обязательно надо было попрощаться.
 |
54 |
 |
