 |
СЕРГЕЙ БАСОВ |
ДАМОКЛОВ МЕЧ |
-8- |
3. У Миши
Опять отворила дверь девка в веснушках.
- К вам кто-то, Татьяна Алексеевна, - крикнула она в глубину коридора.
Там, в самом конце длинного, как тоннель, коридора, брезжил свет.
- К нам? - отозвалась полная молодая женщина.
Не признать её было нельзя.
- Таня, здравствуй. Это я, Серёга из Панова.
- Серёжа? - Таня удивлённо всплеснула руками, не зная, то ли признавать деверя, то ли нет. И как-то по-особенному, как только она одна и могла, покачала головой.
В деревне при таких встречах мы целуемся, и я подступил к снохе, готовясь по-деревенски троекратно облобызать её.
Белолицая и черноволосая Татьяна Алексеевна отстранилась.
- Прости, руки мокрые, - проговорила она и подставила щёку.
- Михаил Иванович! - крикнула Таня, приоткрыв дверь в свою комнату. - Встречай гостя дорогого! Братец из деревни пожаловал.
В словах Тани слышалась нескрываемая досада и раздражение.
"Братец пожаловал"… Яд этих слов приняла и растворила в себе моя великая деревенская простота и наивность. Растворить-то растворила, но след оставила. На то Таня и рассчитывала. Я понимал её, понимал, что она могла чувствовать. Припёрся без приглашения деревенский парень. Стоит, дылда, коломенской верстой в коридоре, и все соседи по коммунальной квартире его рассматривают и усмехаются про себя: "Вот какие родственнички у инженера Михаила Ивановича!"
Если бы она знала, как мне было стыдно за себя, за свою грязную одежду и обувь, за грубо бухающий голос, за шуйское твёрдое "о".
Стою в коридоре, с ноги на ногу переминаюсь. Не знаю, что делать. Меня здесь явно не хотели. Если бы знал, что так встретит невестка, ушёл бы на вокзал.
Может, хоть Миша, брат и крёстный, не побрезгует поцеловаться и не станет подпускать городские мещанские шпильки.
Вышел из комнаты высокий, худой - нос да глаза - Миша.
- Ну, здравствуй, Серёжа, - сказал он, обнял и расцеловал в губы.
Душе моей немножко полегчало.
А Миша очень бледен, видно, хвор. Голос у него, как у умирающего.
- Здравствуй, крёстный.
В комнате у Миши, узкой - на одно окно - теснота. Между кроватью и столиком не разойтись, только боком. Этажерка с книгами: сочинения Ленина.
- Как ты нас нашёл? Как дома? - заговорил Миша, оглядываясь на дверь, словно опасаясь чего-то. За дверью галдели женщины.
- Нету у нас дома, Миша. Ни кола, ни двора - всё отнято.
- Та-ак… И за что же? Была же какая-то причина всё отнять?
- Сказали: раз дом двухэтажный, значит, богато живёте. Налогами придушили, как кулаков. А какие мы кулаки? Вот приехал в Москву правду искать. Думаю, вы с Шурой поможете. Отца надо из ссылки выручать. Хоть порядок в семье наведёт. Ванюшка курить начал, Коляна рвётся из дома убежать, а маленький Василко с огнём игрался, чуть дом не поджёг. Аркаша прислал одно письмо и больше - ни гу-гу. Бабка с печи не слезает, того и гляди умрёт. Мама все ночи плачет. Уж ходила в сельсовет, говорит: "Лучше вы нас убивайте, что ли, чем так-то измором брать." А уполномоченный Лопатин отвечает: "Мы так вот уничтожаем вас как кулаков на основе сплошной коллективизации". Меня грозился арестовать и выслать подальше отца и дяди Лёши. Мужики написали ходатайство на имя Прокурора Республики, чтоб отпустили отца. Скоро год, а ответа нет. Вот я и приехал к кремлёвским нашим вождям. Раз всех нас - "на уничтожение", то пусть уж берут и меня. А то я, Миша, кого-нибудь тут пристукну.
 |
8 |
 |
