Второй час. Светло, как днём. Ужас какой!

Ложусь поспать.

Уже идёт июнь, а Яны всё нет и нет.

Был 23-го мая телефонный разговор.

- Меня выселили - сообщает она.

- Не понимаю…

- У мамы дачники…

- А ... !

- Мне негде жить…

- А свой дом?

- Ну, какой он мой?! Не желаю…

И на этом разговор обрывается.

  

Теряю терпение, теряю голову. 30-го мая послал телеграмму, просил сообщить, когда вылет.

Ответа не получил.

Что там у неё происходит?

  

А жена звонит, пишет, упрекает.

Работа пожирает всё дневное время. Какие там записки!?

А потом наступает полярная ночь, белая, как день.

И думы, и тоска, и желания.

Один.

Как это тяжело!

Яна, милая, отзовись!

Любовь моя последняя, запоздалая.

Счастье моё несчастное - Яна.

В июне заполярное солнце навёрстывает время, потерянное за полугодовую ночь. Светло круглые сутки. И как ухитряются северяне разделить это сплошное светлое время на утро, день, вечер и ночь?

В одну из таких вот заполярных белых ночей ко мне приехал из Мурманска мой младший брат Иван.

Мы с ним похожи: оба высокие и неторопливые в движениях, смуглые, даже цыгановатые, с налётом хмурости в чертах лиц, с чёрными кудреватыми шевелюрами, с походкой вразвалочку Сходство ещё усиливается одеждой: одинаковыми серыми костюмами и перекинутыми через руку плащами.

Мы живём на Севере, я в Заполярном, а Иван - в Мурманске, но раньше никак не могли выкроить время для встречи. Иван был финансист, главный бухгалтер рыбного порта.

  

И вот, наконец-то, он у меня в гостях.

- Ай-ай-ай, Серега! - время от времени восклицал Иван. - Год работаешь на Севере, а к брату глаз не кажешь. Или я тебе не брат?