Скажу ли я об этом Яне? Напишу ли? Возможно. Не знаю. Может, у неё уже другой. И это не даёт мне послать ей письмо.

Яна, отпусти меня! Яна, не губи меня!

Яна - а - а - а! Где ты, Яна?!!

Десять утра. Красный уголок на 1-м этаже Управления. Я попал сюда незваным. Шепеленко приглашал на 5 часов вечера. А я пришёл утром. Уселся в углу самого дальнего ряда, разложил свой блокнот на коленях и пишу.

Зачем пишу? Зачем мне все эти "Северные тетради"? Я брошу их, как бросил исполнять свои "Правила поведения", как бросил физзарядку.

Брошу. Не знаю, на какой странице. Может, и сегодняшняя запись будет последней.

  

Красный уголок. На стене краснеют плакаты.

Под потолком две люстры из концентрических белых обручей.

Главный маркшейдер Гришин, седой еврей, шурша листами, прикрепляет к стене какие-то диаграммы.

Нестройные ряды стульев - много свободных мест, А в отдалении два стола буквой "Т". Традиционная расстановка с начальническим столом во главе. Сколько в ней подчёркнутого превосходства руководителя над подчинёнными!

За начальнической полкой буквы "Т" сидит председатель, незнакомый мне седенький невзрачный человек. Почему именно он ведёт совещание - непонятно. Сбоку от него, облокотившись о стол, возвышается бесстрастный директор комбината Гамберг. Лягушачьи глаза с набрякшими подглазьями. Мы его не видели целую неделю. После Всесоюзного совещания он поехал делегатом в Мурманск, на областную партконференцию.

  

- В прошлый приезд товарища Стригина, - говорит председатель, - был намечен ряд мероприятий. Я хочу проверить, как они выполняются.

Стригин - это заместитель министра Ломако.

Гамберг что-то говорит, басовито рыпя. С таким голосом, данным ему от природы, прямой путь - в начальники. Он - диктатор Заполярного, другого слова не подберёшь.

- С великого перебора,- замечает сосед слева. Это он о директоре. - Вчера повара полдня бегали. Готовились к угощению начальства.

Я не слышу, не улавливаю, что говорит Гамберг, но по виду директора отмечаю верность предположения моего соседа о переборе.

Басовитый гром директорских слов пресекает председательский тенорок:

- Начнём с горняков, - говорит председатель.

  

Шахмурадов, начальник рудника "Центральный", седой, длинноволосый старикан, стоит спиной к залу, к собравшимся руководителям цехов и отделов. Говорит, видимо, не по делу.

- Я хочу, чтобы вы говорили предметно, - пристукивает кулачком по столу председатель.