- Раньше мне было что вам сказать, а теперь - нет. Я подал заявление, прошу освободить меня от работы и дать полный расчёт, - говорил я бесстрастно, хотя всё кипело внутри. Мысленно я уже ехал в Гатчину.

- Мне говорили о вашем заявлении. Не хотите работать?

- Не хочу, прошу удовлетворить мою просьбу.

Пауза. Гамберг затягивается и выпускает дым через ноздри. Его длинные струйки потянулись к форточке, расслаиваются и скрываются на улице.

- Не вижу причины, - только и нашёл что сказать Гамберг. Видимо, он ожидал, что его резкость и ультимативность устрашат меня, а вышло наоборот, и он не знал, как теперь быть.

- С таким недоброжелательным приёмом я столкнулся впервые. Приказа о назначении нет, прописки нет. Меня вот-вот вышлют из приграничной зоны, - во мне заговорила жалость к себе. - Я не получаю зарплаты. Я два дня ничего не ел. Освобождайте! Не желаю у вас работать!

- Сергей Иванович, - Гамберг был, похоже, обескуражен, - приказ о вашем назначении подписан, вы назначены на ту должность, о которой мы с вами говорили. Давайте работать.

- Не хочу! Я не мог добиться, чтобы вы меня приняли. Это же чёрт знает что! К министру легче попасть, чем к вам! Не желаю у вас работать! Подписывайте заявление!

Молчание.

- Я хочу вам сказать на прощанье, что мне нравится ваша требовательность, но совсем не нравится ваше барство. Я за свою жизнь только 2-й раз встречаю такого. Я всё сказал. Заявление подано, работать я у вас не буду.

Молчание.

Гамберг кусает губы. Он ищет решение. Догорает в пепельнице отложенная и забытая сигарета.

Он в трудном положении. Хотел пригрозить, продиктовать условия ретирады безрукому инвалиду, ещё не оформленному всего-навсего заместителю главного инженера ОКСа. Настроился, что я стану униженно просить, а он ещё посмотрит, стоит ли меня принять.

А может, Гамберг опасается возможных контрходов под себя со стороны моего брата Александра, хорошо знающего Дроздова, начальника Главка?

Гамберг молчит. В кабинете - холод.

- Могу я закурить? - спросил я.

- Курите, - пододвинул он пачку сигарет "Стюардесса".

Я не стал брать из его пачки, вынул свою, закурил.

- Я не стану подписывать ваше заявление. Вам через месяц принимать дела от главного инженера ОКСа, а затем, возможно, начальника. Будем работать.

Он нажал кнопку под крышкой стола, вошла Таисия Александровна.

А мне не давала покоя совесть. Моё поведение мне не нравилось. Не следствие ли оно моей финансовой несостоятельности? Зачем я похвалил Гамберга? Он, возможно, понял это так, что я не против всё позабыть и начать работать. И он, со своей стороны, готов был забыть о колкостях и обвинениях в барстве.

- Передайте главному бухгалтеру моё распоряжение: выписать зарплату Сергею Ивановичу, - сказал он секретарше.