Шесть часов вечера. Работа, по идее, должна была идти полным ходом.

Звонит Сычинников:

- Сергей Иванович? Жести нет… Срываете работы…

Вот он - во всей красе обнажённой - строительный стиль: неорганизованность, неразворотливость…

  

Обедал я в ресторане-столовой с замом директора по быту Григорьевым Василием Ивановичем. Он представляет собой - на мой взгляд - тип этакого разбитного старшины батальона, дельца и плута, обогащённого гражданским опытом.

- У нас сейчас есть квартиры в резерве, - сказал он. - Просите у Гамберга.

  

Приказа обо мне всё ещё нет. Показывали мне проект приказа. Грамотно он звучит:

  

  

Завтра Гамберг обещает принять меня. Я с ним так ещё ни о чём существенном и не говорил.

Шепеленко ободряет меня:

- Я лично сказал ему, что Басов - мужик хороший, мне понравился. Завтра примет.

  

После обязательного цикла рабочих дел начались необязательные: совещание у главного инженера комбината. Рассматривался проект рудно-галечного измельчения руды.

И снова я молчаливо восхитился Гамбергом, его умению выпотрошить вас своими вопросами. Да, неосведомлённость, неподготовленность, а также робость, здесь не в почёте.

Совещание закончилось поздно вечером. Надо было поесть, пошли с Щупой-Дубровой в ресторан "Заполярный". У меня денег не было, платил он.

Игорь Федосьевич три дня ходит сам не свой, всё о чём-то думает.

- Что это вы такой невесёлый? - поинтересовался я у него.

- Завтра у меня суд, - ответил он коротко.

- Какой суд? - не понял я.

- Жена подала на развод и требует, чтобы ей вернули сына.

- Мать имеет право воспитывать ребёнка, - заметил я.

- Она не мать, она б-дь настоящая! - повысил голос Игорь Федосьевич. - Она открыто, на глазах у всех его к себе приводила. Она открыто с ним жила! - брызгал он слюной. - А теперь он уехал в Кировск, и она с ним. Да только недолго там прожила, приехала сюда. Сейчас нигде не работает, бл-вует, тем и кормится.

К нам подсел Вадим, брат Игоря Федосьевича.

- А ты на суде действуй, как я, - сказал Вадим. - Я заявил, что не хочу разрушать семью и согласен на совместную жизнь. А ей что было делать? Она ко мне никак не могла вернуться, у неё уже был новый муж. Она отказалась, и сына присудили мне.