Открываю дверь, щёлкаю выключателем. Без света в комнате темно даже днём. Под потолком, вокруг лампочки, абажур из концентрических полосок, скреплённых тонкими перемычками. На стенах - подвешены в горшочках цветы. Над моим облупившимся столом, на стене слева, картина "Петушки", - наследие предшественника. Девять столов пусты. Во встроенном шкафчике, где я на гвоздик вешаю пальто, чего только нет: и туфли, и ботинки, и боты.

Сажусь за свой стол, вынимаю из ящиков папки с чертежами. Развязываю тесёмки папки, начинаю работать. На розоватых "синьках" чертежей - клетчатая арматура фундамента. Концы арматуры загнуты крючками.

Пришёл Зыков, за ним - Щупа-Дуброва, длинный и перегибающийся в пояснице. Заговорили о начальнике - Шепеленко Владимире Павловиче.

Зачем они настраивают меня против него?

Ох, поссорят меня эти хохлы Шепеленко и Щупа-Дуброва с коллективом ОКСа. Они-то между собой договорятся.

Сергей! Не дай маху, будь осторожен! Они, кажется, начинают делать ставку на твою нетерпимость к разгильдяям и лодырям.

  

Вечером сходил в городскую баню. Она в ста шагах от гостиницы, маленькая: одна ванна и несколько душевых кабинок. Помылся и постирал бельё с себя, носовые платки. Потом всё это свернул в жгут и мокрое принёс домой, в номер, развесил по батареям отопления, стульям и дверцам шкафа.

  

Завтра надо написать письмо Кате, и отослать все три письма.

Денег 7р. 99коп. Полбатона, сыр, селёдка и немного сахара. И воды - от пуза в титане у администратора.

А ведь я незаметно для себя врастаю в быт города за Полярным Кругом. Ко мне ещё никто не заходит, но уже напрашиваются в гости.

Написал письмо Кате. В нём сдержанные, обязательные слова. Опустив в почтовый ящик у почтамта, пожалел, что нельзя вынуть и забрать его. Написал не то, что должен был написать, а то, что она ждёт от меня.

Отрезаю себе пути к Яне. Сколько же времени продлится это противостояние внутри меня? Неужели всё это - жалкие потуги забыть то, что не забывается? И первая же весточка от Яны сметёт всё на своём пути?

Смогу ли я забыться, раствориться в работе? Знаю, что надо. Но смогу ли? С некоторых пор я стал абсолютно безволен.

Яна, отпусти меня!

Надо работать! Работать и работать! Никаких Ян и Кать. Есть 66 объектов строительства на Ждановском комбинате! Есть десятки тысяч чертежей, сотни смет, которые надо не просто просмотреть, но изучить! И по ним построить 3-ю очередь комбината. Есть кураторы ОКСа, а я - их старший. И завтра - пятиминутка. И завтра - райком. Надо вставать на партучёт.

Забыть о Гатчине! Есть Заполярье: чахлые берёзки, ярчайшие восходы солнца, перегревшегося где-то за горизонтом за полярную ночь.