Несколько последних дней хорошей погоды, когда температура держалась не ниже -5 градусов, и вот уже снова -25. И уши прихватывает настоящий морозец, шуба с воротником уже не кажется лишней.

Но жители Заполярья, особенно молодёжь, совсем забыли, что находятся не на юге, а у самого Ледовитого океана, ходят с непокрытыми головами, в легких полуботиночках и демисезонных пальто.

  

Весь день сегодня просидел над проектом Сушильного отделения. Устал.

  

Давал же я себе слово: не болтать, сдерживать язычок. Не сдержал! Неужели я человек абсолютно безвольный? Нет. Это сидит во мне кто-то другой, и я не уважаю этого человека. Но если мы с ним самой природой скованы одной биологической цепью, я заставлю его подчиниться мне, и моё, а не его, желание сделаю главенствующим. Заставлю! Ибо мне - в моём положении потерпевшего крушение - это архиважно!

Сегодня в обед я впервые увидел солнце. Оно высунулось красным краешком из-за домов улицы Терешковой и почти сразу спряталось в туче.

  

Интересна мне семья кураторов. Теперь-то я их всех увидел, хотя до конца и не узнал.

Я сижу у двери, спиной к входу. С моего места - кстати, оно чем-то напоминает место кондуктора в автобусе - мне всех видно: ближайших справа - в профиль, остальных - только со спины. Одну только Соню Борченко, сидящую в другом ряду столов - наискосок и чуть сзади - вижу я в лицо. Её чёрные глаза-бусинки сверкают, горят румянцем щёки, хмурится маленький лобик. Она трудится, пишет что-то. Но нет-нет да и глянет на меня украдкой, и если её взгляд встретится с моим, краснеет.

Мой маленький однотумбовый столик забит бумагами самого разного свойства: от черновиков писем до календаря любителя рыбной ловли. Всё это досталось мне от моего предшественника.

  

Прямо передо мной - спина Фрола Ивановича Свириденкова, прямая и широченная. Видна тугая бордовая складка на шее и серебристый затылок коротко стриженой головы. Когда Фрол Иванович зачем-то полуоборачивается, открывается незабываемый его профиль. От волос по лбу идёт вниз прямая линии, которая на переносице внезапно изгибается вверх и достигает пика на кончике носа. Мгновение медлит, мягко поворачивается и совершает головокружительный скачок вниз, минуя толстые губы, небритый подбородок, пробегает по розовато-оранжевому кадыку и исчезает за воротом рубашки. Ото лба в сторону волос идёт другая линия, очерчивает круглую, как арбуз, голову до самого шейного валика.

О Фроле Ивановиче потом расскажу отдельно.

  

За Фролом Ивановичем спиной же ко мне сидит в ярко-красном платье пронзительная брюнетка Клавдия Тимофеевна Колесникова. Мощная она женщина: у неё не спина, а спинища, платье - того и гляди - лопнет сзади по шву.За Фролом Ивановичем спиной же ко мне сидит в ярко-красном платье пронзительная брюнетка Клавдия Тимофеевна Колесникова. Мощная она женщина: у неё не спина, а спинища, платье - того и гляди - лопнет сзади по шву.