- Заходите. Рассаживайтесь, - рокотнул баском Гамберг.

Невольно начинаешь уважать человека с таким-то голосом. Мужчина!

  

В кабинете было два больших окна. В одно - за спиной директора - был виден заснеженный сквер и белый прямоугольник торца дома. На этом торце - большое красное панно с тремя летящими белыми голубями. Слева стояли многоэтажные, белые же, дома, справа - широкоэкранный кинотеатр. Второе окно выходило на проспект Ленина с памятником солдату Отечественной войны.

Кабинет в целом небольшой, примерно четыре на шесть метров: полированные столы, стулья, книжные шкафы. Мелкие шкафики неизвестного назначения. Всюду чистота и порядок. На столе директора, сбоку, не просто телефон, а целая телефонная станция: микрофоны, диктофоны, ряды тумблеров и цветных глазков.

Гамберг непрерывно курил, и поэтому в кабинете была открыта форточка. Холодновато. И кто-то из женщин попросил прикрыть немного форточку.

- Пожалуйста, - был ответ Гамберга.

Щупа-Дуброва вытянул сигарету, и Зыков - тоже.

- Товарищи, я попрошу в кабинете не курить, - усмехнувшись, сказал Гамберг. - Это моя привилегия - курить в своём кабинете.

От его сигареты шёл дым и запах, вызывающий у нас, мужчин, желание закурить. И это раздражало.

  

- Я собрал вас, товарищи, вот зачем, - начал Гамберг. - Вчера на Активе было высказано много замечаний в адрес ОКСа. Я бы хотел послушать вас, обменяться с вами мнениями, как нам выправить положение.

В кабинете установилась тишина.

- Ну, кто хочет высказаться первым? - Гамберг поглядел на меня, как бы предлагая мне начать.

Я промолчал. Моё правило: сначала пооглядеться, а потом начинать. Что я знаю о жизни комбината? Что я скажу?

- Дайте я! - привстал со своего стула Алексей Иванович Зыков.

- А ну, давайте.

- Вчера на Активе на нас обрушились цеховики, обвиняя в том, что мы не изучаем техническую документацию. Правильно - не изучаем, - запальчиво - будто пробежал только что пять километров - говорил Зыков.

- Ваше предложение? - направлял разговор Гамберг.

- Конкретно? Предлагаю выделить нам два дня в неделю на изучение техдокументации. И чтобы никого из нас не отрывали ни на какие дела. Два дня в неделю - и через месяц мы будем знать все проекты.

Сел.

Гамберг что-то записал в свой рабочий блокнот.

- Можно говорить "изучайте", - заговорил себе под нос Щупа-Дуброва. - А когда? Все дни вертимся, как белка в колесе.

- Кто же вам запрещает брать два дня? - сказал Шепеленко, обращаясь к Зыкову. - Берите.

  

Остальные молчали, Никак не могли прийти в себя от чрезвычайности такого события, как собрание в директорском кабинете.