Слепченко стал тягуче рассказывать об устройстве фильтров. Объяснять он явно не умел, уходил в детали, "растекался мыслью по древу". Трудно было понять, охватить устройство в целом. И Слепченко это почувствовал. В его тоне появилась скрытая насмешка над "строителем", который не в состоянии был понять механику. Меня это задело.

- Не будем тратить время напрасно, товарищ Слепченко, - сказал я довольно недружелюбно. - Я вполне могу узнать устройство, непосредственно познакомясь с проектом. Дайте мне, пожалуйста, чертежи.

- Не могу. Это - первый экземпляр.

- Но я никуда их не понесу, посмотрю здесь.

- И здесь - не могу дать, - удивил и обескуражил меня Слепченко.

  

Я пошёл в технический архив. Там меня встретила молодая женщина, высокая и круглолицая. Мягкие черты лица, распевный голос и печальные чёрные глаза говорили об её неторопливом, с ленцой, характере. Как я потом убедился, мои предположения оказались верными.

- Дайте мне, пожалуйста, чертежи фильтров, - обратился я к ней.

- А вы кто? - подошла она к барьеру, отделявшему архив от посетителей.

- Я - ваш новый работник, - ответил я и назвался.

- А меня зовут Любовь Сергеевна, - доброжелательно представилась она.- Моего отца зовут тоже Сергей Иванович. Так что запомню вас быстро.

Она завела на меня карточку, разыскала папку с чертежами фильтра.

- Я слышала, вы будете заместителем по техбюро, - продолжала она, видимо, желая завязать со мной разговор. - У нас уж давно начальника техбюро нет.

- Пока не знаю, - ответил я. - Как скажет Родомир Моисеевич.

  

Вернувшись в Кураторскую, я с трудом втиснулся в отведённое мне место за столом, который был зажат шкафом, куда были свалены синьки каких-то чертежей, а из-под них выглядывали женские туфли.

Принялся за изучение чертежей фильтра и быстро обнаружил, что нет общего вида, который показывал мне Слепченко. Обернулся я, а Слепченко - нет, ушёл, как сказали, "по объектам".

Хорошо, что чертежи Сушильного комплекса Шепеленко выдал мне раньше, Ими я и занялся.

  

В Кураторской теперь разговаривали приглушёнными голосами, думаю, что опасались меня. Только Зыков шумно названивал куда-то, громко переговаривался. Создавалось впечатление, что он сильно занят и даже перегружен работой.

Время уже перевалило за 5 часов, сотрудники собирались домой. После 4-х часов я несколько раз подходил к кабинетику Шепеленко, но он был закрыт, и это меня несколько раздражало. Непонятно было, состоится ли встреча с Гамбергом.

Наконец Шепеленко прибежал и позвал меня с собой.

В приёмной у Гамберга толпилось человек двадцать посетителей. Рыжеволосый "сфинкс" Лидия Павловна и белокурая секретарша Таисия Александровна успокаивали нетерпеливую очередь, пытаясь установить очерёдность приёма.