Беседа наша была ни о чём. Так, трепотня. Жалко потом было потраченных двух часов. Лицо Шепеленко, выбритое и лоснящееся, постоянно освещалось дежурной улыбкой.

Он хотел мне понравиться! Он прощупывал меня, выяснял мои намерения в отношении работы. Как же! Приехал человек с большим опытом работы в строительстве, а намерен занять маленькую должность. Это ли не опасно! Надо такого человека расположить к себе. Без очков я не мог разглядеть его глаза. Они сказали бы мне больше.

Владимир Павлович оказался отменным хвастуном: всё у него везде хорошо. Хотя прихвастнуть - не такой уж большой грех для строителя.

Помнится, разговор коснулся установки антенн на крышах. Я заметил, что антенн много и расположены они в беспорядке. Видно, ставили их как придётся. Я сказал, что, наверное, всю кровлю побили мачтами. И Владимир Павлович взялся объяснять мне, как монтируются антенны без пробоя крыши. Чтобы рассмотреть схему, которую нарисовал Шепеленко, я надел очки, но взглянул не на чертёж, а на своего собеседника.

Взглянул и - поразился: это был другой, незнакомый мне человек. Между зелёными, как рудничная вода, глазами торчал острый, хищный нос; лицо было перерезано глубокими морщинами. И глаза не улыбались, они глядели серьёзно и настороженно.

Он взглянул на часы.

- Завтра мы с вами проедем по объектам, познакомитесь, - сказал Владимир Павлович. - А потом - на приём. Я думаю, мы будем дружно работать. Энергии, видимо, вам не занимать.

- Да, раньше хватало, - ответил я и понял, что клюнул на лесть, как ершишка на червяка.

- Ещё бы нашего Игоря Федосьевича расшевелить. Не справляется, не тянет. Директор им недоволен. А он - само спокойствие.

Слова эти произнесены, чтобы узнать, как я отнесусь к сказанному. Я не ответил. У меня мелькнуло в голове: не для того ли он позвал меня сюда в нерабочий день, чтобы без помех, без свидетелей предложить мне союз и поманить постом главного инженера ОКСа?

Однако лицо Шепеленко говорило мне, что он меня боится. Боится и боится, - и всё тут.

  

Привстав и давая понять, что разговор окончен, он сказал:

- Мне тут ещё надо поработать, - он как бы оправдывался. - Жду звонка. Щупу-Дуброву отправил в Мончегорск, в филиал Гипроникеля, подписывать "комплекс".

Этот "комплекс", как я потом узнал, был набором работ в номенклатуре и деньгах, подлежащий утверждению вышестоящими проектной и административной организациями, а вовсе не объёмом работ по объекту, как в Качканаре.

  

Я шёл по городу: по Двенадцатому и Центральному микрорайонам. Дома, междудворья - проходные во всех мыслимых и желаемых направлениях; нагромождения сараев с дровами; и новенькое для меня: множество гаражей для собственных машин.