- Иди к заму по строительству, - посоветовал мне Александр Петрович. - Гамберга теперь ты скоро не поймаешь.

И стал названивать.

- Я - у себя! Ну, не уходи, жди, сейчас к тебе придут! - крикнул он кому-то в трубку.

- А как его зовут? - спросил я о том, к кому должен был отправиться сейчас.

Зама этого мне через три-четыре месяца предстояло сменить на его посту. Такова была договорённость с Гамбергом. Если только это не было провокацией со стороны директора комбината, не уловкой, чтобы втянуть меня в работу технического бюро ОКСа.

- Шепеленко Владимир Павлович.

  

И вот я - в здании Управления комбината. Поднимаюсь по лестнице на 5-й этаж, иду коридором. На дверях зама директора по строительству прикреплена табличка на ватмане с соответствующей надписью тушью. Вхожу.

- Можно?

- Пожалуйста.

В малюсенькой комнатушке, за столом слева от входа, сидит весьма упитанный зеленоглазый человек, волосы - вразвал и скобками к вискам. Не могу угадать, сколько ему лет. Седины не видно. По желтоватой, матовой коже лица делаю вывод, что молодой ещё парень, что называется в самом служебном соку. Зачем такого менять?

При моём появлении он даже не привстал, углублённый в чтение разложенных на столе бумаг.

Я сел без приглашения.

Наконец, Владимир Павлович освободился, пружинисто привстал, протянул мне руку через стол.

- Шепеленко.

- Басов.

- Что это они там вас мариновали? Квартиру хотели оттяпать? - спросил он.

Я понял, что он был в курсе моей переписки с комбинатом.

На его полном лице вдруг появилась подкупающая улыбка, своего рода благосклонная доверчивость, чаще всего свойственная людям, прошедшим окопы и привыкшим к простоте обращения.