А с Яной мы договорились накануне, что она достаёт денег и едет со мной до Мурманска. Было 8 утра, кассы пооткрывались, а её всё не было. Опоздала? Не достала денег? Яна так и не появилась. И странно, но я доволен. Раз не пришла, значит, решила зачеркнуть наше прошлое. Что ж, видно, так суждено!

С билетом в руках возвращаюсь в зал ожидания, к жене.

Катя сидит, ждёт. Глаза её устремлены в себя; зрачки - под веками. Её страдание невыносимо.

Берём вдвоём мой тяжеленный чемодан с бельём, рукописями, бумагой, книгами и идём на посадку.

Поезд №5 "Москва - Мурманск", купейный вагон №7. Проводница проверила билет и отошла, давая мне дорогу.

- Пожелай мне счастья, - говорю я Кате.

- Я желаю, - отвечает. - Но разве твоё счастье зависит от моего желания?

Повернулась и пошла. Шла как-то боком. Мне страшно было смотреть ей вслед, смотреть на её горе, причиной которого был я сам.

  

Моё купе №5. Подошли с проводницей к двери, она постучала. Ответил высокий (женский?) голос:

- Войдите.

Я в замешательстве.

- А у вас нет другого места? Хотелось бы ехать с мужчиной.

Проводница, улыбаясь, открыла дверь купе.

- Я вас к мужчине и поселяю.

Вхожу. Верно: мужчина.

Потом мы с ним познакомились ближе. Потом, но не сейчас. Сейчас я весь в пережитом. Я уезжаю от семьи и от… Яны. Странное чувство тяжести и облегчения. "Вот и всё, - говорю я себе. - Всем бедам конец. Еду к чёрту на кулички, там никто до меня не доберётся. Буду жить, вспоминать, если захочется. Свободен! Напрасно я думал, что женщины прилипчивы, как тополиная смолка по весне. И от Кати, и от Яны легко отделался".

Подленькие мыслишки, конечно, Но тогда я думал так. И ещё думал о том, что Яна со мной до Мурманска не поехала. Видно, не очень-то я был ей нужен. Был бы моложе лет на десять, тогда - другое дело!

И я знал, когда этой её любви настанет конец: через несколько месяцев, в крайнем случае, через год ничего от неё не останется.

  

Женщина! Как же непостоянна ты в своих привязанностях! И кто тебя создал, такую? Сколько блаженства ты даришь, сколько мук приносишь! Ну, а как ты сама? Тебе-то хоть отдаёшься этим невероятным чувствованиям? Или твоё сердце молчит, и живёшь ты только разумом и деловым расчётом?

Женщина, а ведь без тебя и жизни нет!

  

Итак, мой попутчик-сосед. Звать Борис Александрович. До фамилии наше знакомство так и не дозрело.

Едет в Кировск. Геолог. Седой, абсолютно белый, карие яркие глаза, заострённое лицо, лишённое улыбки. Правая его рука, словно поражённая экземой, покрыта лепестками шелушащейся кожи. Оказывается, это след войны.

Борис Александрович возвращается из Москвы, где был в командировке. Едет из дома (у него квартира в Москве) домой (и в Кировске - квартира).