В полдень я был уже на станции "Оленьей". Ничегошеньки не спрашивали у меня гипсовые олени, когда я садился на городской автобус, чтобы ехать в Оленегорск. А оленегорский олень, что стоит у въезда в город на высоком постаменте, тот, вроде бы, даже и отвернулся.

Поехал я в Оленегорск с последней надеждой найти работу на тамошнем комбинате. Я не мог возвратиться домой ни с чем.

На Оленегорском горно-металлургическом комбинате, который я прошёл из конца в конец, мне не понравилось. Тщетно я выискивал следы строительства: комбинат не строился.

Директор комбината, Панкрушин Виктор Иванович встретил меня сухо и отменно вежливо. А как мне нахваливал его бывший Второй секретарь горкома!

- К сожалению, у нас все люди на своих местах.

  

Через несколько часов поезд уже вёз меня на юг, в Гатчину, которую я, казалось бы, покидал надолго.

У меня ещё были деньги, занятые у Яны, и я полдороги просидел в ресторане.

Одна только осталась у меня мысль: пойти в Гатчине к Александровичу и сказать, что согласен и на старшего прораба.

  

По приезде домой я несколько дней пил, ездил в Ленинград: не искал, а так, плыл по какому-то мне самому непонятному течению к неизвестным берегам.

  

Собственно, на этом бы и закончились мои попытки уехать работать на Север, если бы не одно обстоятельство. Помнились мне слова Петрова из Мончегорского филиала "Гипроникеля": "У нас, на Севере, теперь только в Заполярном, на горно-металлургическом комбинате, существуют большие строительные объёмы". И эта мысль о заполярнинских объёмах меня не покидала.