Глотаю каждую статью, рассказ, повесть, прямо или косвенно относящуюся к Севастополю. Думаю: ну вот, теперь-то я начну писать. Но прочитав написанное, убеждаюсь в глубине своего незнания.

Нет ландшафтов Севастополя и его окрестностей, нет детальной хроники боёв, нет точной дислокации войск, не знаю названия частей. Без этого немыслимо что-либо написать. А достать эти данные вряд ли возможно. Лет через 10-15 - да! Сейчас - нет!

Как же быть? Ограничиться отдельными эпизодами, сценками? Нет, лучше не писать вовсе. Вернуться к первоначальному плану, к роману "Идёт война народная", показать лишь конец обороны города?

Буду мучиться, а писать.

Вчерашний случай заставил меня написать эти строки.

НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ ПЛЕШИВЦЕВ фотографировал избранных на "Доску почёта". Зина обиделась, что не её, и ушла в смежную комнату, отказалась от участия в групповом снимке. И никто, кажется, этому Зининому капризу не удивился. Все знают о трагедии ЗИНЫ УГЛОВОЙ.

  

Зина Углова, красавица девчонка, приехала из Нижней Салды. Приняли её в проектный отдел копировщицей. За красивой девушкой тут же начали ухаживать холостые парни. Может, с кем-нибудь из них и составилось счастье Зины, не вмешайся Шестаков.

Он в то время жил один: жену посадили за растрату.

Стали замечать, что Шестаков чаще обычного и необходимого стал подходить к столу Зины. Потом их вместе видели в саду завода и в других местах. Отношения у них зашли далеко.

Прошёл год. Отбыв наказание, вернулась жена Шестакова. И он объявил Зине, что между ними всё кончено. Зина заболела, часто плакала. И тут стали замечать, что она недослышивает. К ней обращаются, а она и головы не повернёт. Громко повторят, она спохватится, ойкнет.

Поэтому, чтобы не выдавать своей глухоты, Зина молчит. Замкнулась в себе. Мнительной стала. Говорят и смеются, а она думает, что это над ней. Старается по губам, по выражению лица догадаться, что именно говорят.

Нельзя без глубокой жалости смотреть на её разговор с незнакомым человеком.

Мы на Федориной горе.

Одноэтажное бледно-розовое здание: широкие квадратные окна, между рамами - железные в мелкую клетку решётки. Здание длинное, половину его занимает проектный отдел, половину - архив.

Вид из окон отдела безотрадный: справа - двухэтажный заброшенный дом-развалюха - бывшее здание Управления треста ТАГИЛСТРОЙ, слева - забор и сухая щётка бордюрных акаций.

Из организаций здесь только мы, никого больше нет, все поразъехались.